через стол, заслонив черными космами кошельки. – Все равно мне сказали, что твоей доли здесь нет.
Грог посмотрел на товарища круглыми от удивления глазами. Бод в ответ лишь провел пальцем по горлу. В этот раз привычной улыбки у него на лице не было. Воины за спиной уже стали выказывать недовольство. Очередь растянулась от башни до самого поля. Некоторые стояли прямо на солнцепеке, держа в руках оружие и доспехи. Грог не стал спорить и зашагал вверх по склону.
– Хочешь, я с тобой пойду? – прокричал вослед Бод.
– Нет. Свидимся у Риллы, – вполоборота ответил Грог, указав на старую таверну.
Вся надежда была на то, что это просто недоразумение. В конце концов, он не слуга, работающий за еду и кров, не беспомощный крестьянин, которого легко обсчитать, и не бродячий подёнщик, которому можно вовсе не платить. Он сын йомена и профессиональный воин, который, согласно договору о найме, обязан получать жалование за выполненную работу.
Поднявшись на холм, Грог направился к хозяйской усадьбе в обход главной улицы. Встретив на пути угрюмых подёнщиков, Грог поприветствовал их кивком. Судя по лицам, эти жалования тоже не видели. С батраками такое часто случалось, но наемников Орвальд не обсчитывал. Он крепче стиснул кирасу и ножны, широким шагом достигнув большого амбара, за которым возвышался кирпичный ярус усадьбы. В тот же миг на него набросился некто и потянул в сторону. Грог опомниться не успел, как оказался в крепких объятиях. Стройная девушка с вьющимися рыжими волосами притянула его к себе и стала яростно целовать.
– Не здесь! – шепнул Грог, потеснив озорницу локтем.
– Ночью ты не такой робкий. В чем дело? Папу испугался?
На него устремились два зеленых глаза, полные притворного возмущения. Девушка убрала упавшие на лицо локоны и посмотрела на него с вызовом. На ней была просторная серая юбка ниже колен и салатового цвета дублет, какие обычно носили мужчины.
– Он у себя в берлоге. Спит, кажется, – хихикнула та, наматывая огненный локон на пальчик.
– Твой отец сказал, что отрежет мне все, что ниже пояса, включая ноги, если узнает, что мы снова…
– Ой, да брось! Раньше Джагинс разбогатеет, чем папа с кем-то расправится. Этот тюфяк кроме ножа для разделки мяса сроду оружия в руках не держал.
– Богачу не обязательно убивать кого-то собственноручно, Елена. Пора бы тебе это уяснить. Не первый день за городом живешь.
Елена была хозяйской дочерью и вместе с тем самой богатой невестой за пределами Готфорда. Впрочем, за девятнадцать лет жизни приданного своего эта леди так и не увидела. С детства она была предоставлена самой себе, носясь по полям и фермам с ободранными коленками и всклокоченными волосами. В юности за ней присматривал Джагинс, но лишь за тем, чтобы девчушка не убежала в лес или на кладбище, откуда дети, как правило, не возвращались; а когда та повзрослела, единственным наблюдателем над озорницей остался владыка Нисмасс.
Воспитанием
