тут же отводит глаза, видя мой бешеный взгляд:
– А что я? Я ничего.
Я с шумом выдыхаю и сжимаю кулаки, стараясь задушить злость внутри.
– Кери, пойдём, – прошу девушку. – Мне что-то нехорошо.
Мне как можно скорее нужно добраться до комнаты в общежитии. И как можно меньше попадаться на глаза этому Рику. Уж больно проницательный у него взгляд.
– Командир? – вопросительно глядя на Дейрика, произносит Хуч.
А Кери и вовсе с места не двигается. Явно ждёт одобрения со стороны ненаглядного сноба.
– Идите, – снисходительно ухмыляется тот, а мне хочется вцепиться в него.
Впервые в жизни встречаю такого самодовольного нахала. В моём окружении были совсем другие мужчины – обходительные и внимательные.
Тяжело сопя, я выбираюсь на дорожку и топаю в прежнем направлении. Далеко уйти не дают, когда в спину мне прилетает:
– Но, Дэль, а как же наша вечеринка?
Это Бран только сейчас отошёл от моего гневного спича.
Я игнорирую вопрос, хотя бы потому, что мне ответить нечего. Не знаю, что там пыталась организовать прежняя хозяйка этого тела, но у меня теперь другие планы.
– Ты её не слышал? – доносится до нас низкий вибрирующий рык Хуча. – Она тебя знать не знает.
– Подерутся, – вздыхает Кери. – Опять выговор получат.
– Оба, что ли? – удивляюсь я.
А сама чувствую, как тугой узел напряжения, что всё это время был затянут где-то в районе «солнышка», постепенно ослабевает. Единственным раздражающим фактором остаётся летящая за нами лисица. Она и не думает пропадать, наоборот, внимательно прислушивается к разговору и посматривает по сторонам. Благо молчит.
– Кодексом запрещены любые недуэльные драки. За это полагаются выговоры с отработкой. Десять выговоров – до свидания академия, – уже привычно поясняет малышка. – А Хуч и Бран вообще только и ищут повод подраться.
– Чего поделить не могут?
– Да братья они, – опять вздыхает она. – Хуч говорит, с детства за первенство бои устраивали. А сейчас звезда Брана конкурирует с нашей за право попадания на турнир.
Мы подходим к массивному зданию общежития, и девушка, приложив руку к овальной выемке на стене, открывает передо мной дверь.
– Но теперь их шансы представлять нофиремскую академию снизились, – продолжает просвещать меня.
– Почему? – интересуюсь я, оглядываясь по сторонам.
Холл внутри выглядит как зимний сад – повсюду много стекла и зелени. А по центру расположены шахты лифтов, стержнями протыкающие здание насквозь. На каждом этаже от лифтов тянутся длинные прозрачные переходы к стенам. До меня доходит: то, что выглядело снаружи как монолитный дом, на самом деле тонкостенная коробка. Комнаты студентов тут расположены лишь по контуру.
Мы идём к подъёмникам, а моя провожатая то и дело здоровается с проходящими мимо студентами. На меня они реагируют по-разному – от
