сторон обрамлённом скальными склонами. Высеченная в толще белого мрамора, она жемчужиной сверкала на рассвете и багровела в лучах угасающего светила. Здесь всегда царили прохлада и покой.
Муар ступала бесшумно, боясь потревожить чуткий болезненный сон брата, но опасения были напрасны. Восковой мумией он застыл среди промасленных простыней, практически сливаясь с ними. Россыпи разноцветных подушек, подоткнутых под спину, должны были отвлечь внимание от состояния правителя ягуаров, но контраст с его болезненной бледностью только усиливался. Марук хмурился, сжимая родовой перстень в тонких узловатых пальцах.
– Не крадись. Она успела раньше, – скрипучий, каркающий голос нарушил вязкую тишину. Вздох сожаления сменился хриплым кашлем, сотрясающим едва живое тело. – И тебе я отвечу то же, что и ей. Ты в своём праве.
Муар присела на край постели, не боясь испачкать платье. Сжав руку брата, она машинально отметила, насколько та холодна. Кровь едва циркулировала в его венах, замедляясь и с трудом протискиваясь сквозь объятия неизвестной болезни. Говорить не хотелось. Печалить тоже.
– Реда очнулась, – улыбнулась Муар, подавая Маруку кубок с тёплым пряным питьём. – Я и раньше подозревала, что она не выбраковка, но сегодня, увидев физиономию Мии, могу с уверенностью утверждать: у нас ещё одна кошечка.
Брат улыбнулся, но взгляд его остался печальным.
– Нужно провести твою аморацию, пока я ещё могу это пережить. Давно следовало исправить ошибку юности, – он откинулся на подушки, утирая пот со лба рукавом ночной рубашки. – Иногда мне кажется, что болезнь – это наказание за отрицание воли тотема.
– Не говори глупостей! Ты стал амори более ста циклов назад, и на то была веская причина. Ты правил мудро, не втягивая наш народ в распри и улаживая споры соседей.
– Возможно, я был достойным амори, но совершенно точно оказался никудышным отцом.
– Нет бесчестья в любви к собственному чаду, – Муар забрала опустевший кубок, подав брату легчайший батистовый платок, чтобы утереть губы.
– Я должен был воспитать из неё будущую амори. И не смог. Шепотки долетают даже сюда. Реда стала последней каплей.
– У всех разные критерии истинности правителя. Знаешь, старая Гюрза гордилась бы Дарой. Вот уж точно, кровь не водица. – Марук хмыкнул, вспоминая тёщу. Старая кобра уже разменяла третью сотню, но все ещё цепко держалась за трон, провозгласив, что отдаст власть той наследнице, чей яд на неё подействует.
– Я слышала, она ищет очередного любовника. Всё никак не успокоится.
– О, её проблема будет посерьёзней нашей. Тотем не признал амори никого из ныне живущих членов рода. Она всё ещё надеется родить наследника и параллельно вызывает к себе погостить всех двуипостасных, что состоят с ней в родстве до третьего колена. Дару с девочками тоже пригласили.
– Отпустишь?
– А куда я денусь. Отпущу на лето к бабушке, – сарказм его тона
