ультура, каковы достижения нашей страны в науке, какие исследования проводили советские ученые в космосе, рассказывает им увлекательные истории про найденных в Сибири мамонтов и русских исследователях Новой Гвинеи.
Его книга «Русская рапсодия» – живой, искренний и доброжелательный рассказ о нашей стране, взгляд извне, со стороны, и в то же время изнутри: Хейкки несколько лет в 1990-е жил в Москве, и эти годы произвели на него незабываемое впечатление, о чем он пишет со свойственным ему легким юмором. Образ его импульсивной русской жены только добавляет красок рассказу о московской жизни того времени.
В своей книге автор подробно рассказывает о том, как свободно могут знакомиться, общаться и сотрудничать граждане двух соседних стран в нашем неспокойном мире. Жизнь и деятельность Хейкки Лахелма – хороший тому пример, а его книга – сборник увлекательных рассказов о многочисленных эпизодах из жизни нашего доброго друга.
Конечно, эти рассказы изначально были предназначены для финского читателя. Но и нашим соотечественникам, особенно молодым, будет очень интересно узнать о том, как воспринималась советская жизнь со стороны. Несмотря на то что в нашем Отечестве многое изменилось, но, как мне кажется, эти изменения не так уж и повлияли на восприятие России финнами. Так что честные заметки Хейкки сохраняют актуальность.
Хейкки Лахелма 70 лет, он по-прежнему бодр, энергичен и полон новых идей. Подтверждением тому недавно организованная выставка «Из жизни мамонтов» в Вене и звонок из Хельсинки: «Привет! Как дела? Я приезжаю в Москву в понедельник с директором музея "Атенеум". Днем у нас переговоры в Третьяковке по поводу большой выставки Репина в 2017 году, а вечером я свободен, мы сможем встретиться?» Конечно, сможем, чтобы вспомнить старых друзей, о которых он так тепло пишет в своей книге, чтобы поесть малосольных огурцов, борща или пельменей, которые он, как эксперт, может оценить, и послушать о его новых планах.
Владимир Шишкин
Москва, сентябрь 2015 г.
Выбор жизненного пути
Финская идиллия и славянский недочеловек
Уютный субботний вечер. В своем хельсинкском доме в Оулункюля я включаю телевизор. Только что закончилась трансляция уже успевших набить всем оскомину монотонных гонок «Формулы-1», и начинается очередной смешной фильм из серии о нелепом Ууно Турхапуро. Переключаю канал. Здесь снова гонки. Любители ралли стоят плотной шеренгой вдоль трассы, они в восторге от зверского рычания мощных двигателей и впадают в экстаз при виде разбитых вдребезги машин. Переключаю каналы дальше: щербатые хоккеисты, скинув перчатки и отбросив клюшки, ведут боксерский поединок, и судья бессилен прекратить эту бойню. В промежутках между поединками мелькает реклама традиционной финской запеканки. Ушедший недавно в мир иной отставной премьер-министр Финляндии Харри Холкери как-то сказал: «Родиться в Финляндии – это все равно что выиграть в лотерею». Да, пожалуй, что так.
Всего несколько десятилетий назад в Финляндии любили повторять, что наша страна – это последний форпост на пути восточных варваров. Впрочем, за это мы уже заплатили. Тогда с нацистской подачи о русских с упоением говорили, как о slawische unter-menschen, славянских недочеловеках. А в Университете Хельсинки пытались с помощью «научного» исследования формы черепа доказать, что Восточная Карелия и Кольский полуостров являются частью Финляндии. Этим надеялись обосновать мечту о создании Великой Финляндии до Урала. Во время Второй мировой войны подобные идеи развивались и в литературе, например, в произведении писателя Армаса Й. Пулла «Рюхмю и Ромппайнен». Презрительная фраза о русских: «рюсся воняет и на морозе» – как раз из этой книги.
А я включаю «Времена года» Чайковского в исполнении замечательного пианиста Владимира Ашкенази. Еще раз перечитываю чудесные произведения писателя Антона Чехова о дружбе, просматриваю альбомы с изумительными пейзажами Исаака Левитана и изображениями подмосковного Абрамцево, где собирался весь цвет русских живописцев того времени, чтобы творить и дискутировать о судьбах искусства. Меценатом этого художественного сообщества выступал богатейший русский купец Савва Морозов. Листаю книгу В. Гиляровского «Москва и москвичи», на страницах которой встречаю изображения многих знакомых и дорогих мне уголков города. Мой субботний вечер заканчивается чтением иллюстрированного издания о творчестве русских художников. Перечень имен впечатляет: Илья Репин, Иван Шишкин, Иван Крамской, Исаак Левитан, Наталья Гончарова, Казимир Малевич, Василий Кандинский, Марк Шагал и многие другие всемирно известные мастера. И как же граждан страны, подарившей миру такую выдающуюся культуру, можно было называть slawische untermenschen!
Финны с давних пор пренебрежительно называли русских «рюсся», а русские, в свою очередь, именовали финнов «чухной». Что означает презрительное «рюсся», понимает каждый финн, но «чухна»? История этого слова уходит в те давние времена, когда Финляндия была захолустной провинцией Шведского королевства. В псковских летописях XVII века упоминается
