той картины у меня глаза разбегаются, – сказал под нос себе юноша, – на Западе Итилис, на Севере столица. И много других мест по пути к ней. Даже и не знаю толком, куда податься…
Парень поднял взгляд и оглядел равнины и разрезавшую их реку.
–– Ну, оставаться в Несси или ночевать в лугах мне точно не стоит. Манек на севере есть. Туда, видимо, мне и стоит направиться.
Отправившись в путь, Аврелис обернулся на утопающую среди полей деревеньку. Бросив обреченный взгляд, он быстро обернулся к главной дороге, ведущей от Несси.
Уже спустя полчаса пути ему встретился старик, устало сидевший на камне под высоким деревом. У ног его лежал увесистый, судя по виду, мешок. Частые заплатки на мешке в некоторых местах поотрывались, оголяя бедные внутренности.
Аврелис чуть отошел с пути и приблизился к старику. Тот сидел растрепанный, с неухоженной седой бородой и плавающим взглядом.
–– Дядя Макит?
–– Ах! Аврелис! Нечасто тебя увидишь в далеке от деревеньки.
Старик взглянул на небольшую поясную сумку Аврелиса.
–– Так. Видимо, довела тебя твоя девчонка, а?
–– Можно и так сказать…
–– Ну, она красива. И с гвоздем в башке! Наверняка сынок тех свиней за ней приударить решил, а она и не против оказалась.
Взгляд Макита был направлен вдаль, когда он это говорил. Затем, однако, он опомнился и посмотрел на Аврелиса. Взгляд парня, напротив, был опущен к земле.
–– Хорошее решение ты принял. – Пробурчал старик. – Однако позволь мне дать тебе совет, мальчик мой. Ты для городских – деревенский дурачок. Слишком добрый и наивный. Да еще и… Особенный.
Услышав последнее слово, Аврелис поджал губу.
–– Постарайся, – продолжил Маки, – чтоб никто и никогда не узнал: первое – о твоих способностях. Второе – что на тебя можно повлиять. Никому не верь. Никого не считай добрым. В пределах твоего дома враги. А за его пределами – предатели. И мудаки.
–– Я понял, дядя. Но что мне делать? Я ухожу из Несси, но, честно говоря, сам не понимаю, куда и зачем…
–– Твои навыки могут пригодиться где угодно. И я, отнюдь, не про то, о чем ты бы мог подумать. Ты умеешь читать и писать. Умеешь даже считать до этого… Как его. Ну, один и тру нолика! Я и до двадцати с трудом могу! Так что где бы ты ни был, ты везде пригодишься. Главное не бойся сиять своими мозгами. Мир жесток к добрым, но он нуждается в умных.
–– Я запомню это, дядя.
–– Уж постарайся! Не витай в облаках слишком сильно! Ну а что касается твоего сердца разбитого… Путешествуй, пока не найдешь, чем заменить утраченное. Пока не найдешь цель своей жизни. Или хотя бы недели, месяца, года. Как угодно.
–– Это все?
–– А остальному тебя путь научит! Ступай, сынок. Ты за себя постоять сможешь, если понадобится.
Попрощавшись с Макитом, Аврелис пошел дальше. Под сводами тяжелых облаков он думал о том, почему такой заядлый путешественник, как Макит, который наверняка знал много хитростей, чтобы выжить в любом походе, ничего по делу ему не сказал. Лишь дал моральные наставления, да и отправил восвояси.
Впрочем, едва ли он бы сейчас вспомнил что-то стоящее. Аврелис был уверен, что от дяди несло хмелем. А сам он просто-напросто вновь поссорился с женой, и, хлопнув дверью, предался мимолетному желанию вернуться к старому делу. Пройдет пара часов, ветер выдует хмель из разума старика, и тот, осознав, что он больше не способен на прежние подвиги, неизбежно вернется домой. К своей новой старой жизни.
Парень шел безустанно чуть больше трех часов. Он наслаждался красотами, ранее виданными им лишь в рисунках путешественников. Уже сильно вечерело, когда он добрался до города.
С небольшого возвышения он мог видеть, казалось, все поселение. Окаймленный редким частоколом городок располагался прямо между речкой севернее, лесом на западе и холмом на востоке.
–– Очевидно, это и есть Манек, – выдохнул Аврелис. – Выглядит не таким большим, как я представлял. Надеюсь, тут найдется место для опустошенного путника. – После усталого урчания в районе живота он добавил: – И его опустошенного желудка…
Аврелис спустился к городу. Прошел рядом с сопящими на посту стражниками и прошелся по освещаемой факелами улице. Здесь располагался рынок, который уже начинал пустеть. Люди в основном пили за столами у бара, либо переговаривались о чем-то. Буквально пара человек стояли у бедных лавок с едой. Изредка пробегали дети. Лишь в тени стоял бородатый мужчина, недоверчиво вглядывающийся в Аврелиса. Впрочем, парень абсолютно не беспокоился о каком-то там седом старике, у которого могло быть что угодно в голове.
Аврелис потянулся одной рукой в поясную
