Вместе с тем, пересадка ЖВО породила немало сложнейших медико-социальных и этико-правовых проблем. Понятно, что при пересадке от живого донора речь идет об изъятии у донора только тех ЖВО, без которых он в состоянии продолжать полноценную жизнь. Наиболее часто заимствуется почка и часть печени [331]. В этом случае, очевидно, что донор идет на определенный риск: во-первых, связанный с самой операцией по изъятию органа; во-вторых, связанных с возможностью таких нежелательных последствий в будущем [235,300].
Основные проблемы, возникающие при пересадке от живого донора, связаны с тем, в какой мере и каким образом может быть гарантировано подлинно добровольное согласие донора. При этом, очевидно, не может считаться добровольным согласие, даваемое по принуждению [344]. Менее очевидным может считаться согласие, при котором донор получает определенное вознаграждение. Практически везде в мире коммерческое использование органов запрещено, но известно, тем не менее, что существует «черная трансплантология» [300].
В нынешнем нашем сетевом обществе все чаще поиск соответствующего донора осуществляется на виртуальном уровне. При удачном стечении обстоятельств донор и реципиент по взаимному согласию встречаются уже в трансплантационном центре и высказывают, что донорство осуществляется по альтруистическим соображениям, что, конечно же, неправда [271]. Трансплантологи, как заинтересованные лица, закрывают на это глаза. Между тем, еще в 2001 году Совет Европы приял документ («Дополнительный протокол к Конвенции о биоэтике и правах человека»), согласно которому необходимым условием для трансплантации органа от живого донора является наличие близких отношений между реципиентом и донором [241]. Причем, определение того, какие именно отношения следует считать «близкими», отдается при этом в компетенции национального законодательства. Между тем, это создает определенную свободу действия бизнесменам от медицины.
Согласно Закону КР «О трансплантации органов и (или) тканей человека», в качестве живого донора может выступать только человек, находящийся в генетическом родстве с реципиентом. Кроме того, в соответствии с этим законом донором не может быть человек, не достигший совершеннолетия, как и вообще любой, кто не является дееспособным для того, чтобы дать юридически значимым согласием [238]. Такой подход в мировой практике считается достаточно жесткой. Целый спектр моральных и юридических проблем возникает в связи с изъятием и пересадкой органов и тканей от умерших доноров. Одна из них – это «конфликт интересов» между реаниматологами и трансплантологами.
Итак, согласно нашего законодательства: во-первых, изъятие у трупа ЖВО для трансплантации возможно «если имеются бесспорные доказательства факта смерти, зафиксированного консилиумом врачей-специалистов»; во-вторых, «в случае предполагаемого использования в качестве донора умершего запрещается участие трансплантологов и членов бригад, обеспечивающих работу донорской службы и оплачиваемых
