спросила Марта, жена кузнеца.
– Вот так, спит и все. Как проснется, позовите меня. Я её осмотрю. На ней непонятная одежда, может она иностранка? Как сюда попала?!
Марта подошла к одежде девушки. Синее, похожее на васильки, платье было таким мягким и необычным для этих мест. Она осторожно пощупала ткань рукой. Такая шерсть может быть только у знатной дамы.
– Может она гостья барона Карла? Посмотрите, какая она ухоженная! А руки!? Гладкие, белые!
– «Возможно», – ответил врач, «Нужно послать человека к барону»
– Илга, доча, пошли Юрия к барону пусть спросит о девушке, – крикнула Марта своей дочери. Илга была своенравна, но очень умна, как сказали бы не по годам.
– Хорошо, – ответила та и махнув своей рыжей косой побежала за братом.
Суета пронеслись по всем домам. Кто готовился к празднику, кто обсуждал происшествие и почти никто не заметил отсутствие Куприяна, кроме Людмилы. Она судорожно перебирала белье, складывая в ровные стопки белоснежные полотенца. Что могла случится? Она ни как не могла понять, почему так долго его нет. Уже близился полдень, а калитка так и молчала, тихо притаившись в ожидании хозяина. Женщина посмотрела в ее сторону и тяжело вздохнула. Барбос, верный пес Куприяна лежал у своей миски, печально поглядывая в сторону калитки, не шевелясь, положив голову на скрещенные лапы. Одни только глаза обреченно моргали, в таске ожидая любимого хозяина. Барбос тяжело вздохнул, как только умеют вздыхать собаки, и прикрыл ослабевшие веки. Дом замер в ожидании хозяина. Людмила уже собрала еду к столу и ждала прихода соседок. Все было готово. Она была отличной хозяйкой. Везде было чисто и уютно. Детей у нее не было. Да и мужа как такового тоже. Они жили с Куприяном по большой любви, или так говорили друг другу. Она не знала что нужно ещё что бы он с ней обвенчался! Все просто привыкли что два одиноких человека живут вместе. Она любила его, но была недовольна его холодностью. Вернее не холодностью, а равнодушием к ее печалям. В последнее время так щемило сердце при виде его спокойного неулыбающегося лица. Такой всегда веселый, он стал в последнее время замкнутым и суровым. Людмила подумала, что она всему виной и перестала навязывать свою боль и печаль. Тихо жила с ним, не упрекая и не осуждая. Как любая другая, верная и послушная жена.
– Людмила! Подойди сюда! – раздался голос за калиткой.
Барбос вскочил, хотел было гавкнуть, но увидев знакомое лицо, завилял хвостом.
– Люда! Эй соседка!
– Иду, иду! – выбежала Люда, – Что случилось?
– Да твой из лесу идет! В поле уже! Он, оказывается, блуждал всю ночь! А мы то и не знали!
– О, Господи! – взмахнула руками женщина и побежала к калитке.
– Так, где же он? Рута, где??
– Да вон! – соседка показала пальцем в сторону запретного леса.
– Вот голубчик, он в болото ходил, безумец!
– Ой, Рута, побежала я!
Людмила сломя голову побежала
