когда-то имело второй этаж, но его снесли и осталась тонкая бетонная прослойка – осыпающийся потолок, из-за каких-то механических повреждений ставший похожим на губку. Выглядел он абсолютно ненадёжно, но дыр в нём не было, мы ходили на всякий случай аккуратно, при этом чувствуя себя здесь довольно уверенно.
Голубой свет отражался на наших холодных мокрых куртках, а взгляды время от времени тревожно пересекались. Честно, взгляд этой Кати – раздирающее душу зрелище. Она смотрит снизу вверх на одного из знакомых, и на её лице изображена боль, а глаза блестят, будто от слёз, голубыми крапинками в ночном сумраке. Видимо, произошло что-то действительно страшное. И все они испытывают тревожные чувства.
Я медленно шла к другому концу здания, совсем продрогшая и уставшая и морально, и физически. Недалеко от середины мы наткнулись на приличного размера отслойку – рваные концы тонкого бетона сверху открывали новый слой, совсем не похожий на бетон, а тот, в свою очередь, – ещё один. По цвету и текстуре это было очень похоже на тонкие листы металла, местами совсем почерневшего, ржавого и дырявого. На этот участок будто случайно пролилось что-то очень едкое, больше всего прогрызшее слои вглубь по середине, а края оставив более-менее живыми. Нам казалось, что ещё чуть-чуть, и образуется сквозная дырка. На крыше мы нашли небольшой обломок бетона, и я начала интенсивно тереть самый глубокий открывшийся слой. Не знаю, чем они думали и для чего это нужно. Но судя по их поведению, цель была серьёзной.
В одной из частей здания, ближе к снесённому магазину, находился совсем небольшой панельный дом, буквально голые, одинокие два подъезда без лестничной площадки, совсем худое маленькое здание. Росло оно прямо из крыши и, кажется, имело какой-то способ забраться на этажи, хоть и не очень лёгкий. То ли какие-то выступы, то ли импровизированная, ненадёжная лестница из торчащих железных штырей.
Всё это было до жути холодным и мокрым, хоть сильно холодно и не было. Но мне холодно бывает слишком часто. Я уже стояла на вершине, здание пугающе небольшое, буквально три на три метра. Мой невероятный страх высоты брал верх: голова кружилась, а страшно было настолько, что я замерла по самой середине. То ли моё сердцебиение было нормальным, то ли в своём оцепенении я не замечала ничего вокруг себя. Передо мной чёрно-синяя тьма, кое-как видные тонкие деревья и бесконечная пропасть со всех четырёх сторон. Откуда-то слева меня обволакивает голубое свечение, и если бы его не было, думаю, я бы давно потеряла сознание.
Меня трясло. Не только от холода. Слышу растворяющиеся в ночи крики ребят о том, чтобы я спускалась. Тут моя голова наконец заработала, я начала анализировать. И с большой, серьёзной тревожностью поняла, что слезть не получится. Можно попытаться, но один хрен я нащупаю ногами эти чёртовы железки – я не осмелюсь посмотреть, где именно они находятся, не решусь даже свесить ноги. Да что там, я боюсь даже подойти к краю… А здание от крыши школы – три этажа, вместе со школой
