в отделении.
– Ну, что будем делать? – спросил Мирослав, когда они возвращались домой.
– Не знаю, – ответил Илья. – А что за тип этот Кашалот?
– Всё забываю, что ты недавно приехал, иначе бы не спрашивал, – сказал Мирослав. – Почему его зовут Кашалотом, я не знаю и не горю желанием узнать. Папа говорит… – Мирослав замялся, – говорил… что Кашалот и его шайка – это настоящая шпана и от них нужно держаться подальше. Постоянно подлавливают школьников и требуют деньги, а у кого нет, могут и побить.
– Понятно, у нас тоже такой Кашалот был. Наверное, они везде есть, – с серьёзностью философа сказал Илья.
Вечером Илюшка подошёл к отцу.
– Папа, можно с тобой поговорить?
– Конечно, – быстро согласился Максим Сергеевич. Он сидел в своём кресле, пил чай и читал какую-то книгу.
– Ты всегда учишь, что обманывать нельзя, – начал Илья.
– Так учу не только я, – улыбнулся Максим Сергеевич, – это вообще-то довольно распространённое мнение.
– Я понимаю… А как ты думаешь, бывает ли правильная ложь?
– Как это «правильная ложь»? Похоже на оксюморон.
– На что? – переспросил Илья.
Папа Ильи любил вставлять в разговор сложные словечки. «Для развития интеллекта подрастающего поколения», – пояснял он.
– Оксю́морон – это сочетание двух противоречащих друг другу понятий. Например, сухая вода, или щедрый жадина, или горячий снег, или…
– Я понял, – попытался остановить его Илья.
– …Или правдивая ложь, – закончил Максим Сергеевич.
– Я не сказал «правдивая ложь». Я сказал «правильная ложь». Когда сказать неправду лучше, чем сказать правду.
– Кому лучше?
Илья задумался. По опыту он знал, что отец задаёт вопросы из-за того, что ему что-то непонятно, а не из-за желания запутать ситуацию и таким образом уйти от ответа. Илья понимал, что при помощи вопросов отец направляет его на поиски верного решения.
Итак, кому будет лучше, если он соврёт про то, что видел Кашалота? Многим будет. Во-первых, Лёньке. Он получит велосипед обратно. Во-вторых, самому Илье. В глазах Лёньки Илья поступит по-товарищески. В-третьих, всем остальным. Может, Кашалот испугается и больше никого обижать не будет. В-четвёртых, самому Кашалоту, так как он встанет на путь исправления. А если не встанет, а, напротив, обозлится и начнёт всем мстить?
Илья запутался. Он подробно рассказал папе о происшествии, о том, что сказал Лёнька, и о противоречивых мыслях.
– Вот тебе и оксюморон… – протянул Максим Сергеевич после того, как Илья закончил свой рассказ. – Давай разбираться вместе. Несомненно, большая удача, что тебе не пришлось давать показания сразу. Есть время всё обмозговать. – «Несомненно» было излюбленным словечком Максима Сергеевича. – Также несомненно верным можно признать твоё желание помочь другу, – продолжал он размышлять вслух. – Это хорошее
