style="font-size:15px;"> – Конечно, давай.
Я спросил его о времени, когда я стоял на подоконнике, расстроенный тем, что он уезжал.
– Я помню твои истерики, – сказал он спокойно и безэмоционально. – Ты так реагировал на то, что я уходил на работу.
Он сказал «истерики», так что я предположил, что это происходило не один раз.
– Но мама же была дома? – продолжил я.
– Что?
– Мама не работала, – повторил я громче. – Она же должна была быть дома, не так ли?
– Да, она была дома, и я пытался переключить тебя на нее, – сказал он.
Я спросил, как долго продолжались истерики, думая, что это было в течение пары дней или недель.
– Думаю, около года, – сказал он.
Ох.
– Ты должен помнить, что мама была нездорова, – сказал отец.
Ближе к тридцати она подхватила так называемую легкую форму полиомиелита.
– Я был сильной частью семьи, – продолжил он. – Мои обязанности удвоились. Я укладывал вас спать, будил и кормил. Но времени не хватало. Мне нужно было отвезти вас всех в школу и успеть на работу. Именно поэтому мы нанимали разных помощниц. Я раньше говорил вам: «Когда умру, на моей могильной плите напишут: „Он был не только отцом, но и матерью“».
Мы некоторое время сидели в тишине, а потом он снова уснул. Я выключил торшер, приглушил звук телевизора. Перед уходом я поцеловал его, прижавшись щекой к щеке и почувствовав колючую щетину.
К тем «разным помощницам», о которых говорил папа, относились две жившие с нами няни. Первой была мисс Келли, которой было почти семьдесят, когда папа ее нанял. Он обустроил ей комнату на чердаке, и она въехала сразу после моего рождения. Но когда мне исполнился год, она внезапно умерла от инфаркта. Родители нашли новую няню, миссис Хепберн.
Я не помню ни мисс Келли, ни миссис Хепберн, но помню, как в возрасте трех лет ходил с матерью к детскому психологу. Причиной этому стало появившееся заикание. Я сидел в большом кресле в кабинете психолога и пытался отвечать на его вопросы. Затем он попросил меня подождать снаружи, пока он поговорит с мамой.
Спустя годы я спросил ее об этом визите. Она сказала, что доктор посоветовал им с отцом уволить миссис Хепберн, что они и сделали.
– Почему он хотел, чтобы вы ее уволили? – спросил я.
– Он сказал, что я должна заботиться о тебе самостоятельно. Что «этот ребенок не знает, кто его мать».
Когда я приехал на следующую лекцию, на экране было объявление о грядущем экзамене. Но Гарри поднял всем настроение, добавив на слайд рисунок привидения и слова «Счастливого Хэллоуина».
– На следующей неделе один из моих любимых праздников, – объявил он. – Я поощрю каждого, кто придет на занятие в костюме, – он посмотрел в свои записи, сделал паузу и поднял взгляд, – Прийти и сказать, что вы нарядились в костюм студента, не вариант.
Гарри
