и частоту патрулей как морских, так и сухопутных, однако отец был решительно против. Провинциям запрещалось иметь регулярную армию, и, если городские гарнизоны не справлялись со своими обязанностями, просили помощи у расположенных повсюду форпостов Имперской гвардии.
Проблема была только в излюбленной имперской бюрократии – чтобы заручиться их помощью, нужно было отправить запрос сначала графу, затем уже тот отправлял запрос легату легиона, который был закреплен за нашей провинцией. Нет приказа – гвардейцы и пальца о палец не ударят, даже если разбойники будут грабить и жечь деревни прямо у них под носом.
Когда Империя объединяла под своей властью соседние страны, для каждой из новообразованных провинций были даны небольшие поблажки, как условие взаимного мира. Остании было разрешено сохранить их религию, Набелиту – оставить степи и проживающие там кочевые народы вне юрисдикции Империи. Для Арракана была почти то автономная самостоятельность с сохранением их многовековых традиций с жестким классовым делением, которой они, впрочем, лишились после своего восстания. А Нортланду и Веасу было разрешено сохранить часть своих войск – нортлингских ратников и морской флот веасийцев.
И все же жесткие ограничения и постоянное желание Империи контролировать все и вся уже многие годы мешало Веасу, постепенно лишая обещанной независимости от Гвардии: то подпишут указ об уменьшении численности городских гарнизонов, то ограничат личные отряды дворян, то требуют урезать жалование и требуют новые налоги за каждого солдата не из числа гвардейцев. При этом каждый Малый Дом был обязан платить за содержание гвардии на своих территориях…
Валентин считал, что такие порядки лишь усугубляют положение графств, мешая и без того в не самом лучшем положении торговым отношениям Малых Домов, но также развязывают всяким негодяям руки. Если Великий Дом сможет решать проблемы провинции самостоятельно, это докажет всей Империи, что с Веасом еще стоит считаться. «Дом Кустодес не имеет права показывать слабость ни своим врагам, ни своим союзникам,» – так его слова передал мне отец тем вечером.
В тот день мнение Консилиума поделилось поровну, поддерживая либо герцога, либо вице-адмирала. Но решающее слово было за Эстебаном, и тот принял решение в свою пользу, побоявшись, что Империя неправильно истолкует увеличение боевой мощи на полуострове. Тем же вечером Валентин покинул Мар-де-Сеаль, хотя должен был задержаться еще, по крайней мере, дня на три. И соврал, что вернется перед моим отбытием и попрощается.
Но разве могу я винить его в этом? На его месте я бы тоже не торопилась возвращаться, дабы избежать очередных конфликтов с Эстебаном. Но все равно обида и ощущение всеобщего равнодушия пронизывало до самых костей, от этого я чувствовала себя брошенной.
– Можешь передать сеньору Ривьере: Дом Кустодес не покажет слабости ни перед врагами, ни перед союзниками.
Глава 2
Я томно вздохнула уже в который раз, изнемогая от скуки и усталости.
