подложек. Да и сами панталончики вроде бы отсутствовали.
Про стринги у нынешних дамочек, которые порой элегантно прячутся в булочках, ему никто не удосужился разъяснить.
Классик-гений, поэт-родоначальник и директор по производству литературных солянок обнялись; и выпили они для плавности изгиба беседы по пивку.
– Не такой уж ху***вый напиток, – честно сказал осовременившийся Пушкин в сию же минуту по осушению восьмого бокала.
Ровно как Бим. Восемь кружек Биму – норма!
– Друзья, давайте объясним иностранцам разницу и на этом заработаем!
– Да ну его в гузницу!
– Зачем Вам деньги нужны?
– Некогда объяснять. Деньги я сниму со счёта сколько нужно.
– Нет, нет, мы обязаны. Такими вещами не шутят.
– Мне всё это до лампочки.
Пиво сближает. Пиво расслабляет и вытягивает из людей правду внутренностей наравне со здоровьем всех поколений.
– Бэк энд ю эсэсэо. Лучше беhеровки, – похвалился Чен Джу.
– Водка пользительней будет, – сказал огромный и ледящий Антон Павлович, при этом зорко поглядывая на Лефтинку. Потом придвинул голову к уху Пушкина: «Его тёлка? На каком месяце?»
– Сам об этом думаю. Понять покамест не могу. И зачем Вам это? Для нового романа века? Как двадцатый век перескрёбся с девятнадцатым, это вы хотите людям рассказать?
– Лефтинка, а принесите – ка нам вот тот экспериментальный образец, что мы в свежий раз изготовили, – перебивает между тем Чен. – Темпо, темпо, аллегро! Это попробуйте! – Буль, буль, буль. – Ну и как?
– Нештяк цвет. Натюрлих.
– Охренеть! С пенкой! Монетой можно проверю?
– Дайте ему, Лефтина, мелочи на пять алтын с возвратом.
– Не могу без любви, – сказала Лефтина.
– Монету! Монету! А подать Тяпкину-Ляпкину монету! – издевался Антоша.
– Так это у нас народный напиток на основе перекипячённой солянки с верхним брожением и без катышков, – радуется победному аффекту Чен Джу.
– Есть, есть букет, – говорит Пушкин, едва соснув пенку. – Букетище! Но не хватает лука-порея. Давеча вот…
– Шибает-таки здорово, – вымолвил Чехов, только нюхнув издали. От запаха ченовского напитка закружило его голову. – Даже без порея хорошо. Буду. Хочу.
– С волками пить – по-русски выть. А порей – вон он отдельно, в салатной тарелке, – объяснил коллегам новый принцип приготовления русской похлёбки Чен Джу, и приготовился всплакнуть от умиления.
К правому глазу Чена, – как объяснял интересующимся критикам лечащий профилактик Антон Павлович Чехов, – подведён излишне впечатлительный нерв. Левый глаз у него не то чтобы не солидарен с правым, но обладает меньшей чувствительностью.
И поэтому известнейшая
