напоминает Теннисона. Но мне нравится. Хорошая стилизация под средневековую романтическую балладу.
Льюис смутился ещё больше. Он был уверен, что его стихи откровенно слабы и даже беспомощны.
– В номер! – заключил Джерри. – Печатаем однозначно.
И вскоре Синклер Льюис держал в руках свежий номер журнала Йельского университета со своей первой публикацией.
17. В редколлегии
После первой публикации состоялась и вторая. Потом Льюис переключился со стихов на рассказы. Постепенно он стал постоянным автором студенческого журнала. В коридорах Йеля его стали узнавать и студенты, и преподаватели. О Синклере говорили, как о подающем большие надежды начинающем писателе. Это было и лестно, и ответственно. Сам Синклер никаким писателем себя ещё не ощущал. За свои работы он пока не получал ни цента…
Прошло несколько месяцев. Макферсон успешно защитил диплом и в Йеле больше не появлялся. На пост главного редактора журнала назначили другого пятикурсника. А Льюису предложили войти в редакционный совет, как полноправному члену редколлегии.
Он учился на втором курсе. Во всех университетах мира отношение к второкурсникам, как к неопытным юнцам, едва прошедшим первые испытания экзаменами. Поэтому членство в редколлегии студенческого журнала стало недвусмысленным признанием таланта молодого писателя. К тому же эти должности предлагались только успевающим студентам. У Льюиса же не было ни единой неудовлетворительной оценки…
Как много в жизни молодого человека значит признание сверстников. Возможно, именно эта добровольная работа в студенческом журнале и сделала из недоучившегося филолога большого писателя Синклера Льюиса. Но не сейчас, а через годы. Сделать ему предстояло ещё очень и очень много. Равно как и узнать, насколько горек и труден бывает писательский хлеб.
18. На каникулах
После первого семестра, на зимних каникулах, Синклер отправился домой в Соук-Сентр. Отец встретил его с радостным возгласом:
– Я всегда верил в тебя, сынок!
А мачеха осмотрела пасынка и, пожав губы, заметила:
– И в этой убогой одежде ты ходишь на лекции?
И тут же пообещала:
– Я свяжу тебе хороший свитер.
Прогулявшись по улице родного городка, Синклер задумался – чем занять две недели безделья? Зима, идти никуда не хочется. Уехать из дома – некрасиво перед отцом и мачехой… Разве что сесть за марание бумаги?
И он сходил в местную лавку, которая торговала всякой всячиной, в том числе и канцелярским товаром. Купил коробку карандашей (ему казалось, что писать пером это как-то… нескромно) и пачку почтовой бумаги. В своей комнате соорудил подобие рабочего места – придвинул к окну стол, превратив его в письменный. Установил на столешницу старую электрическую лампу с матерчатым абажуром.
Что он будет писать? Историю родного города. Это будет
