забором, напоминающим шахматную ладью. Изолятор был пятиэтажным, но в отличие от других тюрем окна его представляли собой узкую длинную полоску, вероятно, это были окна коридоров. Окна камер, естественно, выходили во внутренний дворик тюрьмы.
Изолятор был открыт сравнительно недавно – пять или шесть лет назад, и условия в нем были достаточно приемлемыми.
Поставив машину, я поспешил к проходной. Услышав свое имя-отчество, обернулся. Передо мной стоял темноволосый парень небольшого роста с портфелем. На вид ему было лет двадцать пять – двадцать семь.
– Я – Кирилл Самохин, следователь прокуратуры, – представился он.
– Прокуратуры? – удивленно переспросил я.
– Конечно, прокуратуры. А что вас удивляет?
– Нет, я думал, просто какое-нибудь районное УВД, а тут – прокуратура…
– Так ваша клиентка в убийстве обвиняется.
– И кого же она убила?
– Собственного мужа, – Самохин был удивлен тем, что я не в курсе.
Через несколько минут мы предъявили свои удостоверения, и охранник, нажав кнопку, пропустил нас в следственный изолятор. Мы сделали несколько шагов по длинному коридору и оказались возле еще одного КПП. На сей раз это было что-то вроде камеры хранения. Необходимо было сдать все запрещенные предметы. Следователь достал из-под мышки, где обычно оперативные работники носят оружие, пистолет и протянул его прапорщику, который тут же выдал ему номерок.
– А у вас ничего запрещенного нет? – спросил он у меня.
– Оружия с собой не ношу, – сказал я, улыбаясь.
– Мобильный телефон, пейджер есть?
– Да.
– Пожалуйста, сдайте.
Я вытащил мобильный телефон с пейджером и протянул их прапорщику, получив взамен небольшой номерок.
– Ну все, – сказал Самохин, – пойдемте!
Я шел за ним по коридору, не расспрашивая о подробностях. В конце концов, сам сейчас все узнаю…
Вскоре мы, поднявшись на третий этаж, оказались в большой комнате. Это была картотека. Следователь взял чистый листок и стал вписывать туда свою фамилию и фамилию вызываемого лица. Это было так называемое требование, по которому вызывают задержанных.
Через несколько минут все формальности были улажены, и следователь попросил женщину, которая взяла заполненный листок:
– Если можно, побыстрее, а то адвокат очень торопится.
– Ничего, подождет, – недружелюбно ответила женщина.
«Ну вот, – подумал я, – на меня сваливает! Наверное, сам торопится!»
– Нет, – сказал я, – у меня время есть, я никуда не спешу.
Женщина посмотрела на меня удивленно, наверное подумав, что над ней смеются или придуриваются. Но, тут же протянув нам жетончик, сказала:
– Проходите в восемнадцатый кабинет. Сейчас ее туда приведут.
Вскоре мы оказались в кабинете, где проходят беседы и
