облегчение от воцарившейся тишины и неловкость за тон своих последних слов, к которому я и сам не привык. Поэтому, когда мы прибыли на место, я расплатился с шофером чуть более щедро, чем предполагалось. Кавказец кивнул, молча козырнул двумя пальцами, и мы расстались.
Поселился я в гостинице в очень уютной части города, недалеко от исторического района Амалиенау. Окна моего номера выходили на зоопарк, один из старейших в России, посещение которого, впрочем, не входило в мои планы: я не очень переношу вид животных в неволе.
Приняв душ, я распаковал вещи, оделся по погоде и через несколько минут уже стоял снаружи отеля, озираясь по сторонам в поисках заведения для завтрака. Вариант бара при гостинице я отмел сразу же – это было явно заведение, специалитетом которого было уютно провести вечер и встретить утро, но не более того. Пройдя чуть дальше вдоль проспекта в сторону Амалиенау, я наткнулся на кафе с немного назойливым, но в целом симпатичным названием, намекающим на французскую кухню, и решил дальше не испытывать судьбу.
В кафе царила атмосфера сдержанного классицизма с легким налетом постмодерна в виде ходильных витрин, конвектомата и еще нескольких атрибутов оборудования кухни, содержащихся в самом центре зала. Деревянная ротанговая мебель, большие панорамные окна с живописным видом на историческую застройку, много света и зеркал. Обстановка казалась подходящей, чтобы начать здесь новый день. Официант в строгом подал меню, я принялся его изучать, но мысль скакала по аппетитным картинкам, и я никак не мог сосредоточиться на описании. Я вспомнил, как мы с Кирой, с которой познакомились той самой ночью, встречали рассвет в небольшом кафе на окраине Москвы. Я глядел на одинокий листик меню, в котором было не больше десятка позиций, я был все еще прилично пьян и не мог понять, чего же мне сейчас хочется больше. А Кира смотрела на меня своими большими, немножко сумасшедшими после бессонной ночи глазами, потом вырвала листок у меня из рук, вручила его официанту и, подавшись вперед, вцепилась в него своим бешеным взглядом:
– Несите все! – Потом расслабленно откинулась на диванчик и добавила, блаженно улыбаясь, – И колу. Много колы.
За три года, что нам было отмеряно, она бывала настолько разной, умела носить в себе столько разных Кир, но ту самую первую Киру, которая, приблизившись, смотрит в глаза ошарашенному официанту, я запомнил вперед всех остальных.
– Просто возьми балтийский завтрак.
Поскольку я в этот момент думал о Кире, это было произнесено именно ее голосом, но я был уверен, что она никогда ничего подобного мне не говорила. Я удивленно поглядел по сторонам. Продавец-кассир и несколько официантов копошились за холодильной стойкой-раздачей, не обращая на меня никакого внимания. Справа, у довольно толковой имитации камина, сидела девушка с ноутбуком и что-то увлеченно печатала, тоже как будто бы не обращая внимания на мою персону. Рядом с ноутбуком стоял фотоаппарат с увесистым объективом. Больше посетителей в столь ранний час в кафе не было. Я сделал над собой усилие и осторожно
