хоть хорошо?
– Вполне, я буду получать больше, чем на предыдущей работе, – улыбнулась я, но цифры озвучивать не стала.
На этом, кажется, вопрос был закрыт. И день кончился вполне приемлемо, учитывая, что его остаток я провела с семьей. Вот только на следующий все вернулось на круги своя. С самого утра сестра закатила маме истерику. Повод оказался стандартным – борьба за свои права. Все то у нас Олесю принижают и угнетают. Давление на ребенка выражалось в просьбе мамы, наконец убрать за собой гору грязной посуды, которую Олеся накопила за несколько дней у себя в комнате. После того как мама пригрозила лишить ее денег на карманные расходы, начался новый виток обвинений. И насилие над ней финансовое, и принуждение к незаконному детскому труду, защиты детей на нас нет! Мне было бы смешно от этого циркового представления, если бы бабушка тихонько не поддакивала и не упрекала маму в том, какая из нее плохая мать, а Олеся своими криками не довела маму до слез. Отец даже не пытался вмешаться, а когда я наконец не выдержала, подошла и наорала на эту великовозрастную эгоистичную идиотку, наоборот, грубо высказал, что я не имею права так разговаривать с сестрой. Пришлось заткнуться, чтобы ситуация не превратилась в огромный скандал, но внутри все кипело и клокотало от бессильной ярости, от злобы на себя, на всех вокруг за несправедливость, за то, что никак не могу защитить дорогого человека от боли.
Настроение было испорчено, и я поняла, что даже ради мамы, просто не могу заставить себя остаться. Попрощалась только с ней, собрала сумку и уехала, перед уходом шепнув, что у себя жду ее в любое время, пусть только предупредит заранее. Но лишь ее одну.
Люцифер моего столь раннего возвращения на работу не ожидал, а увидев выражение лица, тут же спросил: что стряслось.
– Я просто не могу выносить свою семью. Как вообще терпела столько лет?!
Я выдвинула стул напротив Люца и со звуком, похожим на полурык-полустон, плюхнулась на него.
– Все так плохо?
– Не то слово! Мои родственники – зло в чистом виде! Меня буквально распирает от гнева.
Люцифер подошел к шкафу с документами, открыл внизу небольшую дверцу и достал начатую бутылку рома. Наколдовал на столе бокал и от души наполнил. Впервые в жизни я быстро, всего в несколько глотков, выпила столько крепко алкоголя. Внутри все запылало, горло жгло огнем. Я скривилась, но через несколько мгновений отпустило.
– Саш, не переживай ты из-за этих людей! Все равно они все умрут. А если захочешь, то умрут скоро! – выдал Люц.
– Даже не шути так!
– Шутки? Какие шутки? Или забыла, кто перед тобой? – сверкнула дьявольская улыбка. Люцифер сказал это так уверенно и спокойно, что я почувствовала: не шутит, точно не шутит.
– А кто говорил, что вам нельзя вмешиваться?
– А мы никому не скажем. – Он пожал плечами.
– Не нужно, но спасибо за предложение. – Я пошла на попятную и, тяжело выдохнув, опустила подбородок на руки, сложенные на столе.
– Уходи. –
