Я пытаюсь дергаться, бежать, но сильный удар выбивает из меня дух. Упав на землю, я понимаю, что вокруг фрицы. Один из них хлестко бьет меня чем-то, выкрикивая: «Партизанен!», а затем я ощущаю колючую веревку на своей шее. Земля пропадает, петля резко затягивается и… кашляя и судорожно пытаясь вдохнуть, я оказываюсь в Сережиных руках.
– Что с тобой? Что приснилось? – спрашивает меня прижимающий к себе любимый, а меня просто трясет так, что я даже сказать ничего не могу.
Что это за сон такой? Откуда он? Ведь не было ничего такого со мной! Но я чувствую грубую колючую веревку на своей шее, до сих пор чувствую, а еще болит спина и лицо, как будто меня действительно били. А еще меня трясет так, что я сейчас, кажется, упаду. Но Сережа явно понимает, как мне помочь, поэтому гладит меня, успокаивает, несмотря на то что получается у него не очень, и вот, наконец, заикаясь я могу рассказать этот жуткий, но такой реалистичный сон…
Сергей
Варя вскидывается, захрипев, я даже не помню, как оказываюсь рядом, тормоша ее. Открываются полные запредельного ужаса глаза, моя девочка начинает плакать, дрожа при этом всем телом. Я пытаюсь ее расспросить, но говорить она в таком состоянии не способна. Паника, овладевшая ей, гораздо сильнее, чем когда она с полицаями встретилась, поэтому я направляю свои усилия на то, чтобы ее успокоить хоть как. От таких стрессов сердечко ее может и не выдержать.
Вот оно что. Моей девочке приснился реалистичный сон, который нужно проверить. На лице я следов не вижу, а вот на шее… Вряд ли это можно назвать странгуляционной бороздой, скорей натертостью, но, если вешали и обрезали веревку, – вполне может быть. Что-то я читал о таких забавах карателей, только подробностей не помню. Но тогда могло и присниться, наверное…
– Подумай, не могли ли с этим телом такое делать? – интересуюсь я, немного успокоив мою девочку.
– М-могли, д-даже с-свободно, – отвечает она мне, чуть заикаясь.
Ну, это мы проходили, это у нас пройдет. Но вот если с ней так игрались палачи, то понятно, откуда и сон, и реакции – это реакция тела, а не мозга. А мозг… подсознание могло сохранить, например. Но я не невролог и не психиатр, поэтому точно не скажу. Одно знаю точно – надо Вареньку переодеть, а потом озаботиться и водой. Вопрос, правда, в том, что теперь делать, потому что такие сны к ней будут приходить регулярно… Что делать?
Сейчас мы песенки попоем, вот так, про елочку дрожащим голосочком, а я пока ужин сготовленный наложу. Что все-таки здесь странно – из оружия только ящик гранат. Необычная комплектация, хотя мне и гранаты пригодятся, ибо я с ними много чего интересного сделать могу. А если к нашим выйдем, то я уж развернусь точно. Сейчас вопрос в том, надо ли выходить к своим и не лучше бы пересидеть здесь?
Спрашивали? Отвечаем. Здесь мы не пересидим, потому что кто-нибудь на нашу мину, которая отход жизнедеятельности, наступит – и спокойная жизнь закончится. А если копать и закапывать, то еще хуже получится. Даже
