осторожней, всякое бывает.
После того как отец ушел, брат стал параноиком насчет девушек и женщин. Иногда внезапно хмурился. Невзлюбил телефоны. Если надо, даже учительнице сообщения писал. Или приезжал вживую. Мама сказала, это потому, что он папин телефонный разговор с любовницей нечаянно подслушал. Я думал, из- за того, что брат в принципе не любил говорить. Он меня и научил читать в четыре года, и потом долго старался только записками со мной общаться, если папа не видел.
– Рысенок не такая, – возмутился я, – она меня не кинет!
– Не такая – в смысле? – Кир ответил не сразу, он уже надвинул наушники, рокочущие барабанной сбивкой. – А, ты про отца… Не, Слав, я чокнутый, но не настолько. Просто аккуратней. Плохое предчувствие. Ладно, неважно. Давай учись, Адвокат.
И ушел.
Все бы ничего, но предчувствия моего брата обычно сбывались. Мне стало не по себе.
В школе Димка поймал меня на перемене.
– Говорят, на свидание идете?
– Кто говорит? Я просто до дома Алису проводил. Ну на фиг. Не хочу ругаться из-за девчонки.
– Да я тоже, – ответил он после небольшой паузы, – просто жесть как обидно!
– Слушай. – я помолчал, не знал, как спросить, – прочитал в новостях… Это правда? Про твоего отца?
Димка прищурился.
– Жалеешь? Забей. Он нас бросил и фамилию сменил. Скотина. Даже к деду на похороны не приехал, бизнес, видишь ли. И алименты платил по минималке, юристам больше заплатил, чем мне. Мама говорит, так ему и надо. А я.
Он хотел сказать что-то еще. Но промолчал и этим напомнил брата. Я хлопнул его по плечу:
– Держись, бро. Это тяжко.
– А, ты. Спасибо.
Мы помолчали с минуту.
– Расскажешь потом, как сходили, – бросил он уже у дверей кабинета.
Я кивнул. Хотя хрен я что расскажу лишнего про Алису. Это только мое.
Вместо того чтобы слушать училку, думал про свидание. Хотелось произвести впечатление, но при этом не выглядеть банальным идиотом из мемасиков.
– Слава! Ты меня слушаешь? Всеволод! Ефимов!
Ну вот же лажа. Ненавижу полное имя.
– Простите, Алла Валерьевна. Я задумался. Нагло звучит, но не могли бы вы повторить вопрос?
Учительница вздохнула. Однако если честно сказать «я задумался» и ответить, то можно огрести куда меньше, чем если пытаться врать.
– Косинус пи на два минус альфа?
– Синус альфа, – на автомате ответил я. Да, я тоже иногда учу. Изредка.
– Ладно, садись. Хотя нет, ты опять замечтаешься. Иди к доске, будешь решать уравнение.
Я вышел к доске и взял синий маркер. В голове алгебры – ни на грамм. Ни на градус, если уж быть в теме. Пришлось сосредоточиться. Валерьевна отпустила меня за минуту до звонка, заставив чувствовать себя совершенно измотанным. Будто мешки грузил. Кто говорил, что умственный труд – это легко? Лучше уж пара физры, чем один раз отвечать на алгебре.
До конца учебного дня оставалось
