так далеко стояли. Впрочем, весть не задержалась на пороге собора, крикливые глашатаи понесли ее в народ. Наконец один из них дошел до переулка, где стояли, потупив взор, принц с принцессой.
– Именем короля Ги I, Дама его охрани! Слушайте, все слушайте волю Его Величества Ги! – горланил глашатай. – В ночь смерти покойного короля Оттава I пропала без вести принцесса Ода, любимая сестра нашего государя. По словам свидетелей, ее вероломно похитил изменник Озанна, ныне лишенный всех титулов и доходов. Сей предатель, пожелавший учинить смуту во время траура, объявлен врагом короны, и за него, живого или мертвого, назначена награда, исчислимая его бывшими землями в Вале.
Озанна даже среди ропота и общего негодования услышал, как шумно всхлипнула Ода. Она уткнулась носом в его плечо, а он попросил ее:
– Тише, тише.
Но глашатай продолжил с большим старанием, чтобы пересилить гвалт:
– В честь коронации Его Величество Ги I дарует помилование каждому осужденному, который поклянется, что не будет знать другого дела, кроме поисков изменника Озанны! А с благородных людей в отношении сего предателя сняты оковы рыцарства!
– Слышишь? – тихо хныкнула Ода, вцепившись в его балахон.
Но Озанна только крепче сжал ее ладонь. Он вытянулся, как тетива, которая вот-вот сорвется и выпустит остроту:
– Как же он меня боится.
– Ги?
– Ферроль, – шепотом ответил Озанна.
Народ полнился пересудами, и зычная речь глашатая все глубже утопала в них. Но напоследок он объявил:
– Отныне же никак иначе не именуется сей презренный человек, кроме как Озанна Ужасный!
Последние строки послания Ги эскалотцы встретили хохотом и тычками глашатая.
– Да уж покраше с личика будет, чем наш король! – громко выкрикнула какая‑то старушка в паре шагов от Озанны, отчего тот еще больше напрягся.
– Ты его, что ль, видала? – спросил мужик.
– Видать не видала, но даже твоя рожа милее королевской!
Их площадная перепалка встретила новую волну смеха, и оскорбленный, но напуганный глашатай шустро удрал. Озанна и Ода еще какое‑то время бесцельно бродили по округе, а как начало смеркаться, двинулись к воротам. Окраины Эскалота не ограждали крепостные стены, в которые был заключен его центр, но искусственный канал, вырытый вокруг два столетия назад, оставил только три выхода – по двум мостам и переправе. Близнецы медленно двигались в очереди, но внезапно Озанна как бы невзначай развернулся и потянул за собой сестру.
– Что такое?
– На посту дворцовая стража. Специально их поставили, чтобы могли нас распознать.
– О Дама, к другому выходу?
– Да.
Пока они шли и ждали своего череда, на улицах совсем стемнело. Ода потянулась к уху Озанны и прошептала:
– Если придется спешно решать, ты меня оставь, ладно?
– Глупости не городи, –
