такое дело… я женат, у меня двое детей, две девочки. Думал, что мы больше не встретимся, но с тобой мне было очень хорошо, и я хотел тебя увидеть ещё раз. И вот ты приехала.
Александра понимала, что она не целомудренная девственница, пощёчин раздавать не будет, но и бороться против влечения – тоже. Будущего у неё с этим молодым отцом нет и не будет. Завтра наступит новый день и смоет тайные пятна на её репутации. Поэтому она с иронией произнесла:
– Мы не маленькие.
– Уф… как-то легче стало, – обрадовался он, поднявшись с колен. – Мужчины, они такие, понимаешь… Ты действительно не злишься?
Александре на секунду показалось, что он сейчас исповедуется ей, как жене, признавшись в обмане. Наверно, он и себя простил заодно. Или ей показалось, что простил. Но всё-таки она и это терпеливо приняла.
– А почему ты не носишь обручальное кольцо?
– Давно не ношу. У нас в части один офицер палец оторвал, зацепившись кольцом за металлическое крепление.
– Жену любишь? – Александру обожгло от своего же вопроса. Зачем ей это знать? Её это вообще не волнует. Это вопрос от взрослой женщины, старшей сестры, матери. На кой чёрт она спрашивает его о чувствах?
– Да, – твёрдо ответил он. – Но я сына хотел.
– Если любишь, зачем изменяешь? И почему сразу не сказал?
– А ты бы согласилась быть со мной?
К полуночи ветер усилился, стал бросать в стекло хлопья снега. Александра с тоской думала, глядя в туманное окно, что получила удовольствие, но ущемила свою гордость и теперь сожалеет об этом. Положив ей голову на грудь, молодой изменник бесстыдно дремал, а она в эту секунду вспоминала, что старше его, испытывая и горечь разницы, и нежность близости. Только во всей этой внезапно поднявшейся, царапающей стекло снежной канители Александре вдруг послышался отдалённый звон колоколов, в серебряном переливе которых она различала заупокойные мотивы. Наверно, оттого что здесь всё было чужое, однодневное, непостоянное, от гостиничных простыней исходил тонкий аромат обмана.
Он позвонил только спустя две недели, сказал, что экзамены сдал на отлично, скоро поедет домой, но хотел бы попрощаться.
«Я просто хочу его. Инстинкт и больше ничего», – утешала себя Александра, плотнее притворяя за собой дверь от любопытных соседских глаз. В этот, третий, раз он пришёл с цветами, растерянно улыбаясь. Только теперь она знала, что эта ночь – последняя, и долго ещё после его ухода не могла заснуть. Шнурок, на котором висел нательный крестик, зацепился за прозрачную стяжку бретельки бюстгальтера и до утра пролежал в кружевной дольке, как уплывший в ладье идол в страну праздности и удовольствия.
Из аэропорта он позвонил. Только говорить было особо не о чем. Разве что пожелать друг другу удачи. Оба понимали, что у их мимолётной истории нет будущего. Но оставалось ещё кое-что…
– Ты забыл крестик на окне…
Александра
