поменяла столовскую компанию.
– Ну слава богу. А то я уж стала думать, что хуже – есть картошку, которой лечат подагру, или картошку «дорблю»…
Мы опять засмеялись. Дина мне понравилась – забавная и общительная. Даже жалко, что она учится не с нами. Два наших класса сдвинули несколько столов, будто намечался грандиозный юбилей, и сели вместе. Мы были самой многочисленной группой. Я поискала глазами Женю и, не обнаружив его, немного расслабилась.
– Можно к вам? – Я втиснулась между Светой и Ромой.
– К-конечно! – Рома отодвинулся, пропуская меня.
Подруга недовольно оглядела мой поднос:
– И где кексик?
Ох, черт!
– Блин, прости, совсем забыла, – виновато сказала я и, обернувшись, с тоской глянула на огромную очередь. – Свет, давай завтра?
– Что, заболталась со своей новой подружкой? – заворчала она.
– С подружкой? – не поняла я, а потом догадалась, что речь про Дину. – А-а-а! Да Динка просто забавную историю рассказала про ее старую столовку…
– Ты обещала мне кексик. – Подруга поджала губы.
Вздохнув, я снова оглядела очередь – нет ли кого из наших в начале? Но одноклассников я не увидела.
– Давай я тебе в автомате что-нибудь куплю, а?
– Не нужно мне ничего в автомате, – заупрямилась подруга.
Тут между нами втиснулся Марк. Он двинул недовольную Свету задом и обратился ко мне:
– Мисс Гимназия, пойдешь сегодня ко мне в гараж? Оба класса собираются, но если ты сильно настоишь… – он скабрезно зашептал на ухо: – …можем пойти вдвоем.
Я закрыла лицо Марка ладонью и отвернула от себя:
– С тобой, Черепанов, я пойду только на виселицу, и то в качестве твоего палача.
Наша перебранка привлекла внимание Севера. Он наконец-то удостоил меня взгляда. Посмотрел настороженно, прищурившись. Через секунду перевел взгляд на Черепанова и сурово сдвинул брови.
Марк все не отлипал от меня, придвигался ближе, а я его пихала. Он пошло шутил, а я выдавала на его шутки резкие ядовитые ответы. Север периодически бросал на нас взгляды, такие, будто он стоит на страже. И если Черепанов позволит себе большее – Север вступится за меня.
От такого предположения сердце подпрыгнуло в груди. Я одернула себя: идиотка! Я все себе придумала. Панферову не было до меня никакого дела. Я была всего лишь его старым позорным воспоминанием, ударившим по самолюбию. Темным пятном на его безупречной репутации. И это ужасно, ужасно его бесило.
В подтверждение моих мыслей Панферов подошел ко мне перед алгеброй. Вид у него был грозный и напыщенный. Он слишком сильно приблизился, вероятно для того, чтобы мне пришлось унизительно задрать голову. Я уловила запах кожаной куртки и парфюма: холодное северное море. Внезапно захотелось оказаться на берегу Баренцева моря, кутаться в шарф, пить горячий чай и наблюдать за китами.
Слегка закружилась голова, и я отошла на шаг. Взгляд зацепился за татуировку над левой ключицей. WATCHDOG. Сторожевой
