ложку и ухмыляется.
– Это значит что-то вроде «иди к черту, займись чем-нибудь другим, не доставай меня».
Меня разбирает смех.
– Ладно, это сойдет.
– Хватит меня отвлекать. Что ты делаешь с мобильником Мэйси? – Митч опирается о столешницу и скрещивает руки на груди: – Пытаешься шпионить? Я знал, что ты любопытный, но это уже слишком.
Я лишь ухмыляюсь.
– Я не шпионю. Но… сохраняю свой номер. – Хотя, пожалуй, звучит странно.
– ¡Dios mío! Приятель, мне знакома эта станция. Удачи.
Понятия не имею, о чем говорит Митч. Сохраняю номер под именем «Грант» и добавляю контакт на кнопку быстрого набора – «1».
– Есть лист бумаги и ручка? – я мог бы позвонить на свой телефон, чтобы узнать номер Мэйси, но одно дело – без разрешения оставить ей свой, и совсем другое – взять без согласия ее номер. Поэтому я собираюсь написать ей сообщение старым добрым способом.
– Конечно, – говорит Митч и роется в ящике. – Вот, – он протягивает мне шариковую ручку и стикер ядовито-зеленого цвета.
Я быстро пишу на нем несколько слов, пока Митч снимает кастрюлю с плиты и накрывает крышкой. Приклеиваю записку на экран и кладу телефон на стол в гостиной, чтобы Мэйси могла его найти. Рядом оставляю ингалятор от астмы и лекарство.
– Ты знал об этом? – спрашиваю я, заметив, что Митч смотрит на меня.
– Нет. Узнал сегодня, Сьерра рассказала, как они забирали Джесс из аэропорта, о песчаной буре, об аварии и об астме Мэйси. Она хорошо это скрывала.
– Возможно, она беспокоилась, что ее не будут воспринимать всерьез как врача, если об этом станет известно, – могу это понять. Первые несколько лет изматывают, ты должен доказывать свою состоятельность и каждый день показывать, что совершенствуешься. Это тяжело.
– Возможно.
Я поворачиваюсь к Митчу, собираясь затронуть другую тему, которая не дает мне покоя:
– Слушай, прежде чем уйду… Я слышал о твоем пациенте, мистере Джуне. Мне жаль, что ты не смог ему помочь, – Митч отводит взгляд, догадываясь о следующем вопросе. – Ты действительно пытался его реанимировать? – Белла была там и оформляла документы. Так что я в любом случае узнал бы, рано или поздно.
Митч молчит, только поджимает губы, и этого достаточно. Не то чтобы я не доверял отчету Беллы, но все же надеялся, что все было иначе.
– Черт, у него ведь было распоряжение на этот случай.
– Знаю, – огрызается Митч и беспокойно проводит рукой по волосам.
Бывает нелегко. Особенно уважать такие желания, но мы должны. Это последнее, что мы можем сделать для людей, которых не удается спасти.
– Если кто-нибудь узнает, у тебя будет неприятный разговор с шефом или, в лучшем случае, с Нэшем. Я скажу только раз, потому что уверен, ты сожалеешь о своей ошибке. Хотя у твоего пациента нет родственников, не сомневаюсь, что Нэш или доктор Гарднер все равно узнают об этом. Никогда больше так не делай, – я кладу руку ему на плечо, чтобы смягчить резкие слова. – Ты хотел ему помочь, понимаю. Ты
