семейные терапевты разделяют гуманистическую веру в естественное совершенство и мудрость неокультуренных чувств и побуждений человека. Согласно этой точке зрения, люди начинают раскрываться, если их оставить в покое. Проблемы возникают в связи с тем, что эта врожденная склонность к самоактуализации (Rogers, 1951) сталкивается с социальным (Marcuse, 1955) и семейным (Laing, Esterson, 1970) противодействием. Общество применяет репрессивные меры для укрощения инстинктов человека, чтобы сделать их пригодными для жизни группы. К несчастью, требуемый обществом самоконтроль достигается ценой «избыточного подавления» (Marcuse, 1955), так что человек утрачивает эмоциональную жизнеспособность. Семья контролирует своих членов, чтобы достичь покоя и тишины, увековечивая устаревшие семейные мифы (Gehrke, Kirschenbaum, 1967) и используя мистификацию (Laing, 1967), которая отчуждает детей от их переживаний.
В идеальной ситуации эти контролирующие меры не избыточны и дети растут в атмосфере поддержки, направленной на их чувства и творческие импульсы. Родители слушают детей, принимают их эмоции и подтверждают их переживания. Аффект оценивается и воспитывается; у детей поощряются яркие переживания и выражение полного спектра эмоций (Pierce et al., 1983).
Психическое здоровье рассматривается как непрерывный процесс роста и изменения, а не статическое или гомеостатическое состояние. Кроме того, здоровая семья справляется с напряжением, объединяя ресурсы и вместе решая проблемы, а не сваливая их все на одного члена семьи. Нормальная семья, с точки зрения экспериенциальных терапевтов, поддерживает рост и опыт личности.
Вообще, экспериенциальные терапевты описывают семью как место для общих переживаний. Функциональная семья поддерживает и поощряет самые разнообразные переживания; дисфункциональная семья сопротивляется их осознанию и притупляет реакции.
С экспериенциальной точки зрения, корень семейных проблем – отрицание импульсов и подавление чувств. Дисфункциональные семьи застревают на самозащите и избегании (Kaplan, Kaplan, 1978). Они ищут безопасности, а не удовлетворения (Sullivan, 1953). Такие семьи функционируют механически. Они выдвигают много жалоб, но их главная проблема заключается в том, что они подавляют эмоции и желания. Лэинг (Laing, 1967) охарактеризовал это как мистификацию, ответственность за которую он возложил на родителей. Но родители, конечно, не злодеи, и это процесс порочного круга. Кемплер (1981) тоже говорил, что давление семьи, которая требует преданности и согласия, мешает членам семьи сохранить верность самим себе.
Согласно Витакеру (Whitaker, Keith, 1981), нет такой вещи, как брак, – просто два «козла отпущения» выходят из семей, которые пытаются увековечить сами себя. Каждый запрограммирован на то, чтобы повторить свою исходную семью; вместе двое должны проработать этот конфликт двух родительских семей. Чувствуя беспомощность и фрустрацию, они еще сильнее хватаются за то, что им знакомо, усугубляя, а не решая свои проблемы. Каждый не приемлет поведения другого. На фоне такой борьбы за контроль один
