только наши взгляды встретились, он снова поклонился и засыпал меня вопросами: – Скажите мне, прекрасная дева, что вы делаете здесь, в лесу, одна? И зачем вы легли посреди дороги? Вы точно не кицунэ, которая бродит по ночам и дурачит запоздавших путников?
– Никакая я не кицунэ! – возмутилась я. – Держу путь в храм богини Инари, чтобы помолиться об урожае риса. У моего отца маленькое поле. И земля на нем истощилась. Все говорит о том, что рисом в этом году мы не сможем запастись и нас ждет голодная зима. Отец отправил меня в храм, чтобы вымолить у богини хороший урожай. Тогда будущую зиму смогут пережить все члены моей семьи.
– Понимаю вас, без запасов зимой будет туго. Мы с женой, наоборот, ждем хорошего урожая. Возможно, нам удастся выменять излишки риса на что-нибудь еще. Но почему вы лежали на дороге? Вы, возможно, ранены? – По лицу Когими скользнула обеспокоенность.
– Я так долго шла и сильно устала, что решила присесть и немного отдохнуть. И не заметила, как уснула, а вы разбудили меня.
– Не стоит юной девушке бродить так поздно одной в лесу. До храма вам еще полдня пути. В нашей деревне нет святилища Инари, есть только в соседнем селении. Вы не сможете добраться туда сегодня – придется заночевать в нашей деревне. Можете остановиться в моем доме на ночлег. Мы с женой будем рады приютить вас на одну ночь. Утром, когда встанет солнце, сможете продолжить свой путь к храму. Вы позволите узнать ваше имя?
– Мизуки, – скромно поклонившись, ответила я.
– Рад нашей встрече, – поклонился в ответ смертный и сообщил свое имя, которое мне уже было известно от отца. – Я Когими, рад познакомиться…
Несчастный наивный глупец еще не знал, что его ждет.
Дорога, освещенная полной луной, сузилась и обернулась в тонкую тропинку среди густого леса. Пышные ветки кленов то и дело неожиданно выныривали из темноты, норовили ткнуть своими острыми концами – от этого становилось жутко. Каждый раз от внезапного столкновения с веткой в виде огромной лапы Когими вздрагивал. Днем деревья выглядели не так устрашающе. Их тени были похожи на пожар, в который они превратятся осенью, окрасив все вокруг в огненный цвет. Разгулявшийся ветер будет срывать раскрасневшуюся листву с веток, а листья языками пламени закружатся в воздухе и шумно упадут на остывшую землю, обретая свой покой среди подсохших травинок. Белый снег накроет павшую листву, чтобы весной гниющие останки некогда живых листов напитали собой почву и дали жизнь чему-то новому. Именно так я видела судьбу Когими. Этот еще зеленый, молодой листок я должна была спалить ярким пламенем, чтобы в безумном танце он превратился в тлен, уступив дорогу моему отцу.
Именно здесь я решила начать свою игру; создавая иллюзию за иллюзией, сводила с ума ни в чем не повинного Когими. Рядом с тропинкой, по которой мы шли, благодаря отцовским магическим силам внезапно вырос большой дом.
– Что это? – Когими ткнул пальцем в сторону жилища, озираясь по сторонам. – Его здесь не было раньше! Я каждый
