ан был на поисках сокровищ. А я мечтал просто лежать у костра на берегу водоёма. Мы не виделись три года, а очень хотелось. Переписывались регулярно и встреча нам рисовалась идеальной. Знаете, как в рекламе туризма, "деревенского" молока или рыболовных снастей. Но когда до неё оставалось десять дней, мы умудрились чуть ли не переругаться.
Моя мама услышала тогда тот нервный разговор по видеосвязи. Сказала:
– Чего это вы? Ссоритесь из-за ерунды. Дети чисто. Поезжайте в какую нибудь глухую деревню у озера или речки с несколькими жилыми и кучей заброшенных домов. И молоко деревенское, и у озера полежать, и в развалинах покопаться…
Я замолчал и подбросил несколько поленьев в костёр. Девчонка, сидящая напротив поёжилась.
– Прям, как мы, да? – она посмотрела на своего парня, – тоже поскандалили.
Тот улыбнулся и приобнял её.
– Замёрзла?
– Немного.
В рюкзаке у палатки заиграла музыка. Телефон. Меня накрыла волна неясной тревоги. Парочка так и сидела обнявшись.
– Пусть звонят, – сказала девушка, в упор глядя мне в глаза и улыбаясь. Парень бросил в огонь кривую палку и тоже посмотрел на меня.
– Так что же было дальше? Куда вы отправились в конце концов?
Телефон не умолкал, и меня это нервировало.
– Эта музыка … – я кивнул в сторону палатки, но парень меня перебил.
– Вам нравится? Лине вот очень. Она меломанка.
На рингтоне звучала песня "The Prodigy"2 "Невидимое солнце"3. Да, она мне нравилась, но почему-то пугала.
Мне стало так тревожно, что несколько секунд как будто не хватало воздуха.
– Вам плохо? – спросила девушка, не шевелясь и продолжая улыбаться.
– Нет, – хрипло ответил я, справляясь с дыханием и пытаясь отделаться от непонятной тревоги, грозившей стать паникой. Да что такое, чёрт возьми?
– А вы слышали о здешнем призраке? – спросил парень. Кстати, я даже не познакомился с этой странноватой парой. Хотя, имя девушки теперь знал. Я хотел было исправить это и представиться, но девушка, всё так же пристально глядя на меня сказала:
– Когда вы вышли из леса, мы подумали, что это он. Внешне похожи.
Я рассмеялся. Но, честно сказать, фальшиво. Мне не хотелось быть похожим на призрака. К тому же угроза паники сохранялась.
– Что за призрак? – я хотел спросить весело, но вышло не очень. Сипло и испуганно.
– А вы не местный? – парень наклонился к Лине, и мне показалось, что он ей что-то шепнул.
– Нет. Приезжаю каждый год в июле, побыть в одиночестве. Тут несколько заброшенных, но крепких домов. Раньше, как вы с палаткой, но…
– Ясно, – перебила меня девушка, – теперь она смотрела куда-то поверх моей головы. Даже не смотрела, а уставилась. Я оглянулся, но кроме тьмы ничего не увидел.
– Расскажите нам, что случилось дальше, – попросила она, не переводя взгляда. Мне хотелось уйти, завалиться на надувной матрас, накрыться спальником и дрыхнуть до полудня (в возможности заснуть я вдруг засомневался). Но я почему- то не мог встать. К тому же мне казалось, что я не помню, куда идти.
– Да, давайте, очень интересно, – сказал парень. В отблесках огня на его лице мне почудилась усмешка. Мало этого, лицо его вообще преобразилось и на какой-то миг показалось мне знакомым.
Я подумал – какого лешего я попёрся на ночь глядя к озеру? Для чего начал трепать незнакомым людям про нашу поездку с Алькой и Игорем?
Но одновременно меня разбирало непреодолимое желание рассказать им эту совершенно неинтересную историю.
Тогда, семь лет, назад мы всё-таки нашли консенсус, последовав совету моей мамы. Игорь, изучив какие-то карты и сведения о полузаброшенных деревнях, нашел три на выбор. Дальше мы просто подбросили монету два раза, таким образом отсеяв две из них.
Игорь завёл было свою шарманку про какие-то древние копейки, которые он то ли нашел, то ли надеялся найти.
– И легенда красивая, – перебила его Алька, помахав в экран.
– Какая? – спросил я.
Легенда была такой.
Деревня, которую мы выбрали, называлась Островки. И называлась она так, потому что якобы в старину озеро, на берегу которого стояли дома, после дождей частично заливало деревню, оставляя только возвышенные места. Туда и переселялись жители, покидая дома, которые затапливала вода. Некоторые из них разобрали на брёвна, некоторые так и остались брошенными в озере, которое по какой-то причине на долгое время не возвратилось в прежние берега. Потом вроде как
