style="font-size:15px;"> – Нет. Я с ним держу связь через своих людей. Сейчас он в Екатеринбурге и уже дал согласие вернуться на престол!
– Вот как? И что он? Все пилит?
– Пилит! И о погоде в каждом письме пишет!
– Значит, все в порядке! – улыбнулся Колчак. – Был я у него как-то в Царском. Собрались генералы, командующие армий, ждем. Час проходит, два! Нам с фронта звонят – немцы наступают! А мы ничего решить не можем! Сидим, как дураки. Наконец, входит Николай: пила под мышкой, сам весь в опилках! Красавец! – Колчак стукнул по столу кулаком. Стакан с водкой перевернулся, и она залила стол. – Где Россия?! Я спрашиваю! Где Устав?! Где дисциплина?! Погоны и те, твою мать, отменили! Свобода у них видите ли! Демократия! Взял бы шомпола и по голой заднице! Получите, свободные граждане!
– Николай войну возобновит – это факт! – согласился Савинков. – В последнем письме писал, что хочет повоевать с Англией!
– Неплохо! – воодушевился Колчак. – Такие морские сражения можно закатить! Аж дух захватывает!
– Завтра будем в Екатеринбурге! В багаже у меня разобранный пулемет и несколько бомб. Есть еще парочка револьверов и браунинг. Патронов в достатке. Тут главное внезапность! Никто и пикнуть не успеет!
– Не ссы, морячок! Полный вперед! Задраить люки! Отдать швартовые! Я тебе ща свои стихи прочту:
Раньше рано я вставал!
Честь всем старшим отдавал!
А теперь я стал нахал!
Потому что адмирал!
Раньше лишь чаишко с мятой
По утрам я выпивал!
А теперь всегда поддатый!
Потому что адмирал!
Раньше я, как вижу даму,
Так в штаны сейчас наклал,
А сейчас лишь снял панаму
Гордо дальше прошагал!
Дамы ходят и мечтают.
Этой дал, а той не дал!
Я по морю лишь скучаю
Потому что адмирал!
– Иди ко мне! – Колчак прижал Савинкова к груди. – Люблю тебя! Хоть ты и бродяга сухопутный, но душа у тебя морская! Давай «Варяга» споем?!
– Давай лучше «Боже, царя храни»! Только тихонько, с душой!
Колчак и Савинков обнялись и запели гимн Российской империи.
Глава 3. Звезда по имени «Ю»
За задним фасадом дома Ипатьева цвел сад. В теплый июльский день он благоухал запахом тополей и акации. Звучали трели цикад и песни соловьев. На скамейке под раскидистым вязом сидели двое: уже знакомая нам Аликс
и широкоплечий моложавый брюнет с бородкой клинышком и небольшими усиками. Одет он был в красную рубашку и широкие кожаные штаны. На поясе болталась кобура из-под маузера. Мужчина был Юровский, сотрудник ВЧК и начальник охраны Ипатьевского дома.
Юровский наклонился к собеседнице и говорил ей почти в самое ухо:
– Александра Федоровна! Поступили сведения
