если желание останется в нас навсегда,Лишь край его внешний один мы увидим
Идея перевоплощения в даосизме является менее ясной, чем можно бы ожидать, хотя встречаются места, из которых видно, что главная идея принималась в утвердительном смысле. Так, Чжуан-цзы рассказывает оригинальную и мудрую историю об умирающем человеке, к которому друг обращается со следующими словами:
«Воистину велик Создатель! Чем же Он теперь соизволит сделать тебя? Куда он перенесет тебя? Сделает ли он из тебя крысиную печень или лапку насекомого?» Цзелаи возразил: «Куда бы отец ни послал сына своего: на восток, на запад, на юг или на север, сын просто слушается приказания… И вот великий Литейщик, занятый литьем своего металла. И если бы металл, вскипев в котле, сказал: „Я хочу, чтобы из меня был сделан (меч подобный) Moijsh“, великий Литейщик, наверное, нашел бы это странным. И также, если бы форма, образуясь в материнских недрах, сказала: „Я должна стать человеком“. Создатель, наверное, нашел бы это странным. Если мы раз поймем, что небо и земля – великий плавильный котел, а Создатель – великий Литейщик, не все ли равно, в какое бы место ни направили нас? Мы рождаемся как бы из мирного сна, и мы умираем для покойного пробуждения» (кн. VI, ч. 1, сек. VI).
Обращаясь к Пятой арийской расе, мы имеем те же учения, воплощенные в древнейшей и величайшей из арийских религий – в брахманизме. Вечное Бытие провозглашается в Чхандогья-упанишаде как «Одно Единое без второго», и там написано:
Единый захотел: умножусь Вселенной ради (VI, ii, 1, 3).
Высочайший Логос, Брахман, троекратен: Бытие, Сознание, Блаженство; сказано:
Из Него[4] возникает Жизнь, Разум и все чувства, эфир, воздух, огонь, вода и земля, поддерживающая все[5].
Нигде нет более величественных описаний Божества, как в индусских Священных Писаниях, но они стали уже настолько известны, что достаточно будет небольшой выдержки, которая может служить образцом сверкающих, как драгоценные камни, описаний:
Проявленный, близкий, движущийся в месте тайном, вечное Убежище, где пребывает все, что движется, дышит и закрывает очи. Знай, что поклоняться следует Сему Бытию и Небытию, Совершеннейшему, Превышающему понимание всех существ. Светозарный, тоньше тончайшего, на Нем держатся миры со всеми своими обитателями. То – предвечный Брахман; Он же и Жизнь, и Голос, и Разум… В золотом, высочайшем покрове пребывает непорочный, неделимый Брахман; то – чистейший Свет Светов, познаваемый лишь теми, кому известно единое «Я»… Тот бессмертный Брахман впереди, Брахман позади, Брахман справа и слева, внизу, вверху, всепроникающий: сей Брахман воистину есть Все[6]…
Над Вселенной Брахман великий, высочайший, скрытый во всех существах сообразно их телесности, единое Дыхание всей вселенной, Господь, познавшие Которого (люди) становятся бессмертными. Я познал Его, Непреходящего, Древнего, Душу всего, Вездесущего по
Мундака упанишада, II, ii, 3.
Мундака упанишада, II, ii, 1, 2, 9, 11.
