запыленных страниц и древесного воска. Вайс был известен своим гостеприимством и искренней заинтересованностью в судьбе каждого, кто к нему приходил.
Несмотря на преклонный возраст, у мистера Вайса была природная энергия; он часто с энтузиазмом делился историями о прошлом, помогая молодым жителям деревни увидеть и понять глубину личных корней и наследия. Это был человек, который знал цену времени и старался сохранить воспоминания для будущих поколений, защищая своими знаниями общий секрет деревни.
Когда Алана постучалась к нему, Вайс открыл дверь и улыбнулся ей своей привычной добродушной улыбкой:
– Алана, дорогая, как рад тебя видеть. Что привело тебя ко мне?
– Привет, мистер Вайс. Решила немного изучить историю деревни. Может, вы расскажете что-нибудь о тех давних исчезновениях и старой часовне? – спросила она, надеясь на более доверительный разговор.
Мистер Вайс провёл её в свой кабинет, увешанный полками с книгами, и указал на стул:
– Знаешь, не все хотят об этом говорить, но мне уже нечего скрывать. С этой часовней зря не связываются, дурная слава у неё. Люди исчезали, будто в воздухе растворялись. У меня есть записи тех времён, если интересно.
Вайс достал старый потрёпанный дневник из ящика и положил его перед Аланой. Он выглядел так, будто вскрывал нечто давно утаённое.
– Вот тут записи о снах и видениях пропавших. Читай и будь осторожна, – предупредил он, хлопнув дверью кабинета, оставив Алану наедине со своей новой задачей.
Алана, оставшись наедине с пыльным дневником, осторожно раскрыла его старые страницы. Записи были сделаны небрежным почерком, некоторые слова слегка смазаны временем, но в целом всё было читаемо. С каждой записанной страницей перед ней разворачивалась картина событий, происходивших с людьми, которые многое знали о тайне старой часовни.
Первая запись начиналась с молодых лет мужчины по имени Джон Хартман. Джон писал о первых тревожных снах, которые начали его мучить. Во снах ему являлись силуэты людей, которых он не знал, но чувствовал глубокую связанность с ними. Эти люди будто бы звали его к часовне, обещая ответы на вопросы, которые он даже не осмеливался задавать.
"Я знаю, что дни мои сочтены, но не могу остановить ноги, стремящиеся туда, где все обретают покой. Они зовут меня, словно я давно должен был присоединиться. Часы жизни моего неведомы, но, о когда жива душа моя, страха нет…" – так гласила одна из последних записей Джона, оставленная перед его исчезновением.
Другие записи принадлежали Эмили, юной девушке, которая при жизни отличалась необычайной жизнерадостностью. Но в дневнике её записи становились всё более мрачными: "Я видела в зеркале их призрачные лица, но дальше – темнота. Они молят, чтобы я пришла туда, где тайны станут явью. Связь чиста, но так страшна – они зовут меня легким шепотом, что приходится держать уши закрытыми."
Алана с тревогой читала эти записи, понимая, что многие до
