из-за таких выводов оно скоро к нам явится. И это вовсе не красавчик на шикарной машине, а серьёзная болезнь, ты понимаешь?
– Опять ты за старое? Учить меня собралась, тихоня?
Она надавила на больное. Мне всю жизнь казалось, что я – неинтересная девушка, и единственное моё спасение – это общество крутых ребят, к которому я уже приспособилась. Аня ушла, сильно рассердившись на меня. Мой характер мягкий, но когда я вижу явный перебор или то, что мне не нравится, я начинаю с этим бороться. В эти моменты мне кажется, что Аня терпеть меня не может.
Я зашла на кухню и выпила стакан воды. Широкое окно выходило прямо на прекрасный палисадник, поэтому я ещё долго всматривалась в милый белый заборчик и клумбы цветов, который высадились здесь бывшие хозяева дома. Мне, конечно, неизвестно, кто жил до меня в этом доме, но они явно постарались сохранить его, ухаживали и даже поддерживали чистоту. А я в первый же день развела здесь свинарник. Я пристыдила саму себя и пошла наверх, в спальню. Там мне пришлось вновь взяться за уборку. К вечеру я была убеждена в том, что даже духа вчерашнего веселья здесь не осталось.
Выглянув в окно, я заметила, что моя соседка напротив снова поливает цветы.
«Стоит познакомиться с соседями», – пронеслось у меня в голове, и я решила взяться за себя: подобрала платье, накрасилась, уложила волосы и вышла на улицу. Моё лицо похорошело, но голова продолжала трещать. Ничего, обратно приду и выпью обезболивающее, а сейчас – в путь. Закатное солнце предало моему белому летнему платью ещё большую красоту, и я словно почувствовала, как хорошо я выгляжу. Вокруг был такой простор и спокойствие, что я сначала ощутила себя в другом мире: дышащим совершенно иными ароматами, разукрашенным в иные тональности. Конечно, я привыкла жить в постоянной суматохе города, а здесь населённый пункт и его жители совсем отличаются от тех, кто окружал меня на протяжении пяти лет, пока я училась. Кроны деревьев здесь куда выше, а воздух мягкий и приятный. Хорошо, что на улице тепло, и я могу в полную силу насладиться пространством своей новой жизни.
Я уже приблизилась к дому своей соседки.
– Добрый вечер! – обратилась я, махая ей рукой через калитку.
– Добрый, – ответила она, и её голос прозвучал необычно. Ранее я всегда думала, что женщины её возраста не могут иметь такой молодой голос, но этот словно скрипка в театре – плавучий и завораживающий.
– Вы можете войти, – добавила она, увидев, как я смущённо поглядываю на калитку.
Я приблизилась и обнаружила, что она высаживает кусты герани из горшков в грунт.
– Вы вчера так шумели, что всему поселку было слышно, мне кажется.
– Я отмечала своё новоселье. Имею на то право, знаете ли.
– Как вас зовут?
– Вероника Упòркина.
– Маргарита Сдѐржникова.
Мы бы произвели рукопожатие, если бы её руки не были перепачканы в земле. Поэтому она отделалась доброжелательной
