космический корабль? Вот важнейший вопрос. И какие научные исследования будет проводить экспедиция? И в какой последовательности что проектировать?
– А вот на последний вопрос ответить просто, – сказал главный конструктор. – Чтобы успеть создать корабль и слетать в экспедицию за жизнь поколения, надо всё делать одновременно. И двигатель, и общую конструкцию корабля.
Энди пожал плечами и подумал: «Спасибо, что прояснили хоть это».
Коготок вызвался показать Энди отделы Научного института, с которыми изобретателям предстояло работать.
Отделом математиков заправляла Геля Фелина, маленькая пёстрая трёхцветная кошка с лёгким косоглазием. Ребята вошли в большую аудиторию с рядами парт, на которых громоздились арифмометры. На заднем ряду сидели бобры, на среднем – пяток кошек, а на первом – многочисленные соболи и пара прилетевших с Четвёртой горностаев. Гигантские деревянные счёты украшали стену за спинами бобров.
– Мы тут знаки пи после запятой вычисляем, а вы нас какими-то бытовыми штуками отвлекать собрались, – пожаловались бобры инженерам. – Прагматичность ваша дурацкая!
– Чего это она ду… – возмутился было Энди, но Коготок резко пихнул его в бок.
– Не ныть! – строго сказала кошка. – Встали. Сделали глубокий вдох: «вы-ы-ысшая», выдох: «а-а-арифме-е-етика»…
Все животные-математики встали, дружно вздохнули и потянулись.
– А теперь медленно, цепочкой отправляемся в столовую на обед.
Сотрудники строем вышли. Кошка приложила лапку к груди и со всей сердечностью сказала Коготку и Энди:
– Математика так успокаивает!
– Да вы и так спокойная, – фыркнул Мартес-Мартес.
Энди хотел поинтересоваться у кошки, какую систему счисления предпочитают математики института: классическую восемнадцатеричную, созданную древними Фелинами по числу пальцев на кошачьих лапах, или современную десятичную. Но Коготок потащил нового коллегу дальше.
Парни остановились у двери в одну из лабораторий химиков, и Коготок постучал. В ответ за дверью раздался взрыв и потянуло странным запахом.
– Так, ну туда потом сходим.
Служба перечерчения размножала и дорабатывала чертежи. Светлый зал был заставлен горизонтально установленными кульманами, по которым лазали лесные и каменные куницы, соболи и белки. Их тонкие коготки вычерчивали тушью идеальные линии. Каменные куницы сверкали белыми шейками и рукавами, мех соболей переливался коричневым и синим. Некоторые сотрудники переводили чертежи через стекло, установив под ним яркую лампу. Огромная клепсидра – скорее игрушка, чем хронометр – по капле отсчитывала время.
Многие чертёжники носили автокогти. Автокоготь надевался на палец, в него набирали чернила или тушь. С таким инструментом можно писать дольше, чем когда окунаешь собственный коготь. Автокогти изготавливались индивидуально под лапу.
– Да за мной не нужно перечерчивать, –
