этой беседе придавала способность Никона подкреплять свои слова удачными примерами из священной истории или изречениями из Писания, которыми он обильно украшал свою речь благодаря превосходной памяти. Алексей Михайлович пожелал иметь сего игумена поближе к себе, и, по его соизволению, патриарх Иосиф посвятил Никона в архимандриты московского Новоспасского монастыря, часто посещаемого царем; ибо здесь, как известно, находилась семейная усыпальница бояр Романовых.
На сем новом месте Никон получил возможность широко развернуть свои таланты и свою энергию. Он деятельно занялся благоустроением и украшением своего столичного монастыря; ввел в нем более строгое исполнение монашеских правил и церковного благочиния и выхлопотал утверждение за ним некоторых вотчин. А главное, он сумел возбудить большое к себе расположение в добром чувствительном сердце государя. По царскому приказу он каждую пятницу приезжал к утрене в дворцовый храм; а после нее царь наслаждался его беседой. Пользуясь сим расположением, Никон начал ходатайствовать за несчастных вдов и сирот, вообще за слабых, притесняемых сильными, за обиженных неправедными судьями. Царь благосклонно относился к его ходатайству и даже назначил ему день для представления челобитных, по которым давал милостивые решения. Разумеется, по Москве скоро распространилась слава Новоспасского архимандрита как усердного заступника бедных и сирых, и они стекались к нему отовсюду. В этом сане Никон принимал участие в заседаниях Великой земской думы 1648–1649 годов. Вскоре потом новгородский митрополит Афоний за старостью лет и болезнями покинул свою кафедру и удалился на покой в Спасский Хутынский монастырь. По царскому соизволению, патриарх Иосиф торжественно в Успенском соборе рукоположил на Новгородскую митрополию Никона 9 марта 1649 года. В сем рукоположении вместе с освященным собором сослужил Иосифу пребывавший тогда в Москве иерусалимский патриарх Паисий, который дал новопоставленному митрополиту грамоту на право носить мантию с червлеными источниками.
Заняв место в ряду важнейших иерархов Русской церкви, Никон еще в больших размерах продолжал свои труды благотворения и церковного благоустройства. В Новгородском краю случился голод, и митрополит отвел у себя при архиерейском доме особую странноприимную палату, в которой ежедневно кормили нищих и убогих, а раз в неделю раздавали денежную милостыню из архиерейской казны. Кроме того, митрополит устраивал для сирот и бедных богодельни, на которые испрашивал вспомоществование у государя. Сам посещал темницы; причем не ограничивался подачей милостыни заключенным, но и рассматривал их вины и нередко возвращал свободу неправедно осужденным, так как государь поручил ему надзирать за гражданским управлением и правосудием в его митрополии. Алексей Михайлович успел так привязаться к Никону, что скучал по нему, поддерживал с ним оживленную переписку и требовал, чтобы он каждую зиму приезжал в Москву
