конец квартиры. Я же стремительно направился обратно в комнату к другу.
– Я-я… встретил ее, – мне с трудом удалось выдавить лишь несколько слов.
Ефим тут же поставил игру на паузу и повернулся ко мне. Он даже подскочил, будто ожидал, что я задыхаюсь или истекаю кровью.
– Да блин, не может быть. Раньше она почти не выходила. Почти никогда.
– Я видел ее, ясно? – Сказав это, я взял маленькую паузу, чтобы сделать несколько вдохов и выдохов.
– Что с ней? – Коротко спросил мой товарищ.
Внезапно для меня он стал крайне сосредоточенным. Мы стояли друг напротив друга, оба с трудом пытающиеся пропихнуть слова через спертые глотки. Я думал как сказать ему про нож, но получилось так что Ефим первым нарушил тишину.
– Ты можешь сказать наконец, что с ней?
– Она ходила на кухню. Взяла…
Он не стал дослушивать и ринулся в коридор. Я простоял на месте еще несколько секунд. Что произошло? Ничто раньше не могло ввести меня в такой ступор.
– Ефим, стой!
Я ринулся за ним, с трудом заставляя ноги двигаться. Коридор по-прежнему был погружен во тьму, и я просто побежал по нему наугад, понимая, что не сумею быстро найти заставленный шкафом выключатель. Заметив в темноте фигуру товарища, я ринулся за ним, постоянно врезаясь в попадающуюся по пути мебель.
Ефим добежал до двери, которая ранее всегда была закрыта. Я смутно помнил, что эта комната принадлежала бывшей матери Ефима. Я последовал сразу за другом. Здесь тоже было совсем темно. Плотные шторы закрывали окна, оставляя лишь тусклые полосы уличного света вдоль краев. Еще одним слабым источником был какой-то индикатор на широком приборе, который стоял по правую сторону от нас.
Приглядевшись, я с трудом различил, что это был тусклый диод на советском проигрывателе пластинок. Серебристая игла лишь слегка дергалась, путешествуя по виниловой поверхности, – значит, он был включен и работал. Никакого звука, впрочем, я не слышал.
– Ника, пожалуйста, – Ефим говорил наугад в темноту, надеясь, что та находится там. – Не надо, прошу!
В этот момент меня вновь начал одолевать отступивший страх. А вдруг она сейчас находится где-нибудь рядом, и уже готовится вонзить в меня свое лезвие? Как только глаза хоть немного привыкли к темноте, я начал шарить в поисках девушки. Но она будто сливалась с окружающей темнотой.
В конце концов мой взгляд остановился на пульте от телевизора, который лежал на журнальном столике. Пришлось собрать всю свою волю в кулак, просто чтобы заставить себя метнуться к нему. Схватив пульт, я тут же нажал на кнопку. Яркий свет озарил помещение, ненадолго ослепив нас обоих.
Тем не менее, теперь я видел ее. Она стояла на другом конце комнаты спиной к телевизору, так что ее лицо все еще было скрыто в полумраке. Тощая рука крепко сжимала нож. Я очень обрадовался тому, что между нами
