засыпает, когда хлопает входная дверь.
– И чего это мы тут не спим?! – папочка вваливается в дом, едва держась на ногах.
От него несет злостью и алкоголем. Обычно мама встречает его объятиями и поцелуями, но сейчас она замирает на диване. Лилья прячется за нее: она никогда не видела папочку таким.
– Что таращитесь? Мне отметить нельзя?! Не человек я, что ли? Только пахать для вас должен? – он рычит, не разуваясь, проходит к ним, падает на диван.
Лилья и мама вскакивают, отшатываются от него.
– Солнце, иди спать, пожалуйста, – тихо просит мама, и дочь уходит, но не к себе в комнату, а прячется за стеной.
– Ты обещал не пить, – тихо говорит мама, в ее голосе нет злости, только беспокойство.
– Ты тоже много чего обещала!
– И что я не выполнила?
– Машину так и не помыла. Поэтому и я тебе ничего не должен, – он пьяно хрюкает.
– Ты напугал Лилью.
Папочка хрипло хохочет.
– Какова трагедия! Сделай лицо попроще. Так переживаешь, будто она твоя дочь!
– Руслан…
Лилья больше ничего не слышит, она бредет в свою комнату на ощупь. Что это значит?
Объяснять ей не нужно: она взрослая, она понимает. Образ идеальной семьи рушится в один момент. Лилья захлебывается слезами, обнимая подушку, и утопает в бесконечном одиночестве и боли. Пусть это будет сон, страшный сон, от которого она проснется и окажется, что день рождения только начался. И он будет чудесным.
Она знает, что этого не случится.
Лилье четырнадцать. И сегодня она потеряла маму. Вместо нее в разуме поселилась Эвелина, чужая, незнакомая.
Музыка замолкает, Лилья слышит крик. Он обрывается также быстро, как появился. Она напряженно жмурится и повторяет:
– Пусть это будет сон… просто страшный сон…
***
На следующее утро Лилья не хочет просыпаться, она хватается за сон, но тот ускользает, а звенящий будильник помогает ему в этом. Утро пытается прорваться в ее комнату сквозь льняные шторы, подсвечивает лучами пыль в воздухе. Здесь ее крохотное убежище, в котором было бы здорово остаться навсегда. Здесь нет ни пьяного папочки, ни чужой Эвелины.
Лилья не знает, как жить в мгновенно переменившемся мире.
– Вставай, лапушка, подарок твой приехал, – папочка врывается без стука.
Лилье не хочется никаких подарков, но он ждет, и ей приходится идти за ним. Эвелина хлопочет на кухне, улыбкой приветствует ее. Они с папочкой ведут себя непринужденно, точно ничего не случилось. Но Лилья знает: случилось.
Папочка распахивает входную дверь, а за ней – черный жеребенок, несмело топчущийся на месте, его шерсть и грива отливают морской синевой, он гладкий и блестящий, как сухопутный дельфин. Эвелина вкладывает морковку в руку Лильи, и жеребенок принюхивается к протянутому лакомству, берет его губами и хрустит.
– Нравится? – папочка улыбается, как будто ничего
