и продолжил спать дальше.
Bleak Street
It’s a sad-eyed, goodbye, yesterday moments I remember,
It’s a bleak street, week-kneed partings I recall.
1. Струк
– Грибы, проклятые грибы! – плача завопил Лестварий.
Он несколько раз подряд судорожно попытался воткнуть ручку в чернильницу, но всякий раз выдёргивал её оттуда, взмётывая с криком руку.
– Но как он может это утверждать? – спросил Агоний Бёрнс.
– Грибы, проклятые грибы!… – загомонил сразу десяток людей. Все они сидели за чернильными столами и в ужасе вскидывали руки.
– Да, но он же сам мне писал, – недоумённо сказал О’де Бест.
Он взял ручку у Лествария, который застыл в оцепенении, и, пододвинув к себе лист бумаги, резко ткнул ручкой в чернильницу.
Рука О’де Беста резко взметнулась в определённо фашистском приветствии.
– Грибы, проклятые грибы! – не своим голосом заорал он.
– Как же быть?.. – в раздумье сказал О’де Бест спустя несколько минут, в течение которых он приходил в чувство. – Может, пойдём в лес? Там у меня есть знакомые звери…
– Грибы, проклятые грибы! – раздался крик Агония. Это он попытался ещё раз обмакнуть ручку в чернильницу.
– Дай-ка я гляну, – сказал О’де Бест. Он взял чернильницу и вытащил из неё небольшой гриб белого цвета.
– Это гриб, – сказал О’де Бест.
– Это навозник, – молвил Лестварий.
– Грибы, проклятые грибы, – возмущённо и нестройно загундосил отовсюду сонм голосов.
– Всё ясно, – сказал О’де Бест. Он положил гриб на пол и попытался его раздавить кованым каблуком. Гриб внезапно с грохотом раскололся, и из него полилась струя идеального золотого цвета. Она быстро потекла по полу в сторону Лествария, который остолбенел и в ужасе затаился.
Золотая струя медленно, тихо и грустно распалась на буквы. Скоро на полу можно было прочитать:
НАША КЛИНИКА СВОЕВРЕМЕННА
– Да… – вздрогнув, сказал Агоний. Он даже потряс головой. – Пожалуй, это всё он. Его почерк, – взяв за волосы Лествария, Агоний с силой хватил его головой о край стола. Верхняя часть головы отскочила, и от края блестящей золотой чаши стали откалываться и падать на пол медленные грустные капли, складывающиеся в буквы:
НО ВЫ ЗНАЕТЕ. БЕЗ НАС ВЫ ПРОЙДЁТЕ. ОСТАНОВКА
– Странно, – сказал Агоний. – Я думал, что мы узнаем всё-таки значительно побольше.
Он высоко поднял Лествария и с силой швырнул его на пол. Но из всех шариков и ромбиков составилось ещё всего только два слова:
СЛУШАЙ ПОЕЗД
Агоний и О’де Бест долго и вяло смотрели на мерцающие и переливающиеся буквы. Затем Агоний взял большой немытый веник и стал медленно и грустно сметать
Печальные моменты прошлого, прощайте, я вас вспоминаю. Холодная улица, встречи, после которых дрожат колени, я вас помню. («Квин»: «Дремота»)
