Сначала порылась в шкафах, потом в прикроватной тумбочке. Нашла массу интересных вещей. Во-первых, обнаружила ещё один фотоальбом, правда небольшой и несколько исписанных толстых тетрадей. Никак моя мамзель дневник вела! Во-вторых, нашлась миленькая шкатулочка с пачкой армейских писем. Сунула нос в корреспонденцию. Письма начинались одинаково: «Здравствуй, Марийка!» и заканчивались традиционно – «До свидания, Игорь». Прочту попозже, если сочту необходимым. От шкатулки веяло могильным холодом, бр-р. Меня даже всю передёрнуло от озноба. Лето на дворе! На самом дне шкатулки покоилась фотография смешного молоденького солдатика в новенькой незнакомой форме. Солдатик улыбался, а у меня из глаз покатились слёзы. Игоряшка, друг детства, приятель в играх и первая любовь! Я про него совсем забыла. Там, у меня советской, он вернулся из армии благополучно. Мы честно пытались любить друг друга, по вечерам целовались на лавочке у подъезда, ходили держась за руки, но не судьба, разбежались. Он уехал куда-то за Урал на заработки, поучился заочно, прижился и стал большим начальником. Одноклассники говорили, что он удачно женился и растит двух пацанов. Теперь я вспомнила, что было в тех письмах. Фотография только другая была. Продолжила осмотр Марийкиных ценностей. На трёх толстых тетрадях красовалось название: «Дневник Марианны», а на других двух написано одним скупым словом «Сказки». Моя мамзелька ещё и сказки писала! Одуреть можно! А впрочем, что ей ещё оставалось делать? Любила погибшего друга и сочиняла волшебные истории.
Тут я вовремя вспомнила про Наташу и в компании с коробкой шоколадных конфет понеслась на чаепитие. Дверь открыла рослая девица со сформировавшейся весьма пышной фигурой. Это ещё что за мармеладка-шоколадка? Девица глянула на меня васильковыми глазами, тряхнула кудряшками и завопила:
– Мама, к тебе тётя Мария! Здрасьте!
– Здравствуйте, – я немного растерялась. Вот она, легендарная Лариска, и очевидно плод юношеской бесбашенной любви. Интересненько, я отца знаю? Под эти философские мысли я прошла на кухню. Наташа быстренько организовала культурные чайные посиделки. Как водится, завели разговор о погоде, о жаре и редких сейчас дождях. Плавно перешли на огородные страсти, мол нынче огуречный год. Мы ненавязчиво перебрали все методы консервирования огурцов, добрались до варки варенья. В дверь позвонили. Мы слышали, как Лариска впустила очередного гостя:
– Мам, к тебе пришли! Здрасьте!
В помещение, а кухонька у Наташи, как и у Марийки была не очень вместительная, втиснулся мой утренний ухажёр Сергей. Только сейчас в спокойной обстановке я его рассмотрела. Карие глаза, русые с лёгкой сединой волосы – мужик, как мужик, ничего особенного, только в уголках глаз бесились чертенята, и это делало его привлекательным. Сейчас мужчина хитро улыбнулся, держа одну руку за спиной, словно что-то прятал там от нас. Кремовая свежевыглаженная рубашка, заправленная в обычные простенькие джинсы, ладненько сидела на крепеньком торсе. Из коридора выглянула Наташкина дочурка:
– Мам,
