степями Дикого поля, за укреплениями Перекопа и под эгидой Порты оно чувствовало себя недосягаемым и превратилось в настоящее разбойничье гнездо, выплескивая набеги для захвата «ясыря» и на московские, и на польские владения. Правительство Турции такому промыслу не препятствовало – оно получало 10 % добычи с каждого набега. На скупке и перепродаже живого товара наживались турецкие купцы, а причерноморские города стали центрами работорговли, рынки которых были переполнены тысячами славянских невольников и невольниц.
Русские государи вынуждены были предпринимать оборонительные меры. Каждое лето на рубеже Оки выставлялись войска. При Василии III стали строиться «засечные черты» – гигантские фортификационные сооружения, протянувшиеся от Брянска до Рязани и Шацка. По лесам и полям делались сплошные засеки, копались рвы, возводились валы с палисадами и немногими проходами. Конечно, прикрыть всю линию укреплений войсками было невозможно. Но засечные черты были серьезными препятствиями для конницы. Она уже не могла просочиться где угодно и должна была прорываться по дорогам, перекрытым крепостями, или задерживаться, форсируя засеки, – что давало выигрыш во времени и позволяло перебросить в нужное место царские отряды. Все русское порубежье жило военным бытом. Крестьяне имели оружие, население городов состояло из гарнизонных служилых. Была организована система постов, дымами и огнями дававших сигналы о набегах.
Но и эти мероприятия не давали стопроцентной защиты. И московским царям, как и польским королям, приходилось еще и откупаться от Бахчисарая ежегодными подарками, которые татары называли данью, установив таксу в 15 тыс. злотых с Москвы и Варшавы. Впрочем, и дани оказывалось недостаточно. Если сам хан отказывался от набегов, он все равно отпускал «подкормиться» своих мурз и царевичей, иначе они взбунтовались бы. При этом полякам, не имевшим оборонительных систем, доставалось сильнее, у них каждый год угоняли по 5, а то и по 50 тыс. человек. Между Россией и Крымом возникли и политические противоречия из-за влияния на Поволжье, где после распада Золотой Орды возникли Казанское и Астраханское царства. Чтобы обезопасить восточные границы, Россия несколько раз сажала на их престолы своих ставленников. Однако Бахчисарай считал прямым наследником Золотой Орды себя. Инициировал перевороты, заменяя сторонников «русской партии» родственниками крымских Гиреев, и их набеги тоже обрушивались на московские земли. На территории нынешних Ставрополья и Калмыкии кочевала Малая Ногайская Орда, а в междуречье Волги и Яика (Урала) – Большая, часто они подключались к нападениям крымцев. А Северный Кавказ представлял собой скопище разнородных национальных образований. Ближе к Черному морю жили адыги (черкесы), у которых существовало множество родовых княжеств, то действующих вместе, то воюющих между собой. В Кабарде тоже правили микроскопическими владениями десятки князей. У них существовал обычай ежегодно выбирать старшего
