бандит. Встряхнув девушку, два разбойника поставили Эйрин на ноги.Хвост тащил её как дрова. По дороге она видела убитых слуг и людей из охраны. В коридоре лежала разорванная рубашка Семел. Какой-то дикарь развешивал требуху по кустам – неужели человеческую?
Она попала в ад…
Ругая Эйрин последними бранными словами, вонючий урод затащил её в сарай. Ударил по лицу чтоб сильно не сопротивлялась. А она о таком даже и не думала. Страх сковал девушку. Она вообще не могла думать.
Из носа текла кровь. В сарае бандит её грубо связал. Подвесил за руки к перекладине, а затем тискал ниже поясницы. Она рыдала. Наглые руки ушли выше, разорвали ночнушку, больно крутили соски небольших грудей. Бандит лизнул вонючим языком её щеку. Слез стало больше, девушка громко ревела.
– Папа Варсис мне тебя подарил, – прошептал подонок, – никто без моего спроса теперь не попортит, так что жди в этом курятнике, как несушка! Пойду гляну на трофеи, может кого еще поиметь можно.
Нанеся жертве прямой удар в лицо бандит вышел, а Эйрин продолжала рыдать и шмыгать кровавым носом. Тяжелая дверь закрылась, громыхнул засов. Подвешенная девушка осталась одна.
Шестнадцатый день, третьего месяца весны, 1125 года от образования империи.
Провинция Халкидосс, где-то между городами Фивином и Халкидой.
Черные были близко, этот надоедливый Лавр четко шел по пятам марионеток, сама лисица легко обходила такие ловушки, но её сподручным точно настал конец. В этот раз Приказ Тайных Дел сработал на удивление быстро.
Она из ниоткуда появилась во дворе Толстого Утенка, за высоким забором и закрытыми воротами – кто так банально назвал заведение?
Появление в ночи было неожиданным для окружающих. Подстроенным. Она позволила себя увидеть.
– Ты кто такая? – спросил Горшок, уставившись на грациозную молодую женщину, которая его лихого вида ни разу не боялась. За ним стоял Молчун и еще несколько бандитов, была их очередь охранять двор.
– Я мама вашего Папы, – в словах лисицы не было и тени уважения к главарю банды, она продолжила говорить с иронией в голосе, – сынок мой совсем от рук отбился. Проведи меня к нему.
– Уаааа! – вдруг завопил Молчун, упав на землю, затрясся, между сжимавшимися в припадке челюстями появилась пена. Он пытался выговорить. – У-у-у-йди д-е-е-е-м-мон!
– Как громко. Бесит. Замысел меняется, – красавица подняла изящную руку и властно щелкнула пальцами.
Припадок Молчуна усилился. Раздельная речь окончательно пропала, перейдя в хрипы. С ещё большей силой сжались зубы разбойника, один аж треснул. Через секунду из рта и носа припадочного потекла уже кровавая пена. Молчун утих навсегда. Его товарищи в неестественном ужасе и непонятном оцепенении смотрели на девицу.
– В отличии от вас я играла с ним много, в его снах. Он знал меня, всегда узнавал, внутри своего ужаса ценил, – девушка мило и игриво улыбнулась. Казалось,
