посмотри в окно,
Пока экран не утянул на дно.
Не выдерживаю, отвечаю.
– В моем планшете можно изучить весь мир! – показываю на окно браузера.
– Ну смотри, смотри, – голос становится хриплым, еще больше стариковским, теряет насмешливость.
Думаю, «Ну все, отстал».
Едем дальше.
Но теперь меня какая-то муха укусила, обратиться к соседу по пассажирскому месту.
Поворачиваюсь к деду.
– Послушайте, вам тоже было бы полезно изучить вот это, – показываю старику планшет.
– Изучал, изучал, – фыркая, говорит он.
– Да ладно!
– По службине обязан,
Цепями долга связан.
– А вы кто?
– Я бог, а бог – это я.
«Что?! Все, – думаю, – сумасшедший попутчик мне достался».
– Раз вы бог, скажите, почему вы так не любите людей? За что столько страданий невинным?
– Любовью любить,
За поступки судить,
Невинных хранить,
Уму разуму учить.
– Плохо у вас получается…
Улыбается снисходительно, будто слушает ребенка, пытающегося в философию.
Хочу пламенно ответить на этот наглый взгляд, но моя остановка.
– До свидания, – говорю, – моя остановка.
Вновь хитрый прищур, будто выиграл у меня какой-то важный спор.
Выхожу на остановке. Наушники в уши, планшет с Брэдбери в рюкзак.
Чувствую, в спину тычет. Оборачиваюсь.
Стоит. «Когда успел выйти? Автобус-то уже уехал».
Свет от фонарей остановки мерно ложится на нас, будто очерчивая контур, и забирая на время у темноты вечернего города.
Вижу лицо моего пассажира. Морщины повсюду, хлипкая бородка, смешливые, но добрые глаза.
– Приглянулся мне наш разговор, – говорит старик, – отблагодарить тебя хочу.
Протягивает сжатый кулак, в котором что-то угадывается.
Все еще немного озлобленный на деда думаю, «Еще мне бомжацкого скарба не хватало».
Но старик раскрывает кулак, а на ладони – довольно симпатичная статуэтка.
– Зачем мне это?
– Бери, бери,
Да не дари,
Вещица старая, знатная
Силой моей обласканная.
Беру. Статуэтка теплая. Изящный цилиндрик из неизвестного мне материала, навершие с одной стороны вроде копытца, с другой – оленья голова с рогами. В свете фонарей все искусство мастера, создавшего эту статуэтку, не оценить, да и цвет не то коричневый, не то зеленый, зато на ощупь оказалась очень приятная вещица.
Пока смотрю на странный подарок, старик весело произносит.
– Вспомнил!.. Вспомнил!..
– Что вы, уважаемый бог, вспомнили?
Вижу проступающую растерянность на его лице, мысленно торжествую.
Дед
