всегда прекрасно выглядела. Покупателей не было, поэтому можно было ее отвлечь на 5 минут болтовней.
– Ну как дела красотка? – будучи в приподнятом настроении, спросил я.
– Жить можно, – расстроенным голосом сказала Бэт
– А что так? Что-нибудь случилось?
– Маме все хуже. Врачи предполагают, что ее болезнь кончится плохо.
– Печально это слышать. А какой диагноз они ставят и как вы лечитесь?
– Уверенности полной нет, но похоже на декомпрессионную болезнь, говорят у нее вспенилась кровь и рушатся стенки сосудов, которые блокируют кровоток. Боюсь этот процесс необратимый. Но все же мать пьет сосудорасширяющие препараты и делаем инфузии раствора глюкозы. Хочется надеяться на лучшее. – сказала она со слезами на глазах.
– Ну, малышка не плачь, все будет хорошо с твоей мамой, я в это верю, и ты должна!
– Хорошо, буду.
– Что-нибудь новое слышала, что происходит на районе?
– А, ты, наверное, не слышал, Робинсон вернулся из коралловых рудников, – утерев слезы рукавом сказала Бэт.
– Не может быть? Я давненько не слышал, чтоб кто-нибудь возвращался раньше срока изгнания из рудников. Он заходил к тебе, или кто-то принес сплетни?
– Маша забегала, сразу после открытия, и растрепала все новости про Робинсона. Не ты один удивлен что он пришел домой.
– Очень интересно, но лучше, наверное, узнать из первых рук, как же так получилось и чем он отличился что его, отпустили домой.
– Согласна, а то тут такие байки уже идут по району, не поверишь.
– И не стану. Ты не знаешь он у себя поселился, в старой комнате?
– Да, Маша сказала он к себе заехал.
– Спасибо за новости пойду зайду к нему, пока есть свободное время. Надеюсь застану его дома. Здоровья твоей маме, а ты держи выше нос. Счастливо.
Я помахал рукой Бэт и вышел на улицу. Робинсон, старый знакомый, с которым не раз выпивали по вечерам в одной компании, и работали некоторое время в одном сервисе, пока он жестко не проштрафился. После этого я его не видел, только слухи ходили что его забрали стражи и продолжительное время мы его не увидим, если увидим вообще, потому что на рудниках работа была тяжелая, местами невыносимая и не у всех хватало здоровья выйти оттуда, а раньше положенного времени, такого на нашем районе еще не было.
Пройдя два квартала, я попал под подъезд его дома. Обстановка перед домом была такая же, как и во всем районе, поскольку это была типовая застройка, грустных ничем не привлекательных бетонных коробок, местами давших трещину, которые активно заделывают железными стяжками работяги из коммунальных служб. Если б не сшивали такие дома стяжками добрая половина уже бы развалилась к чертям.
Дверь была открыта, похоже Робинсон был рад видеть всех и ни от кого не скрывался.
Комната была заброшенная, отличалась практически полным отсутствием мебели и сантиметровым
