с такой, как Эмбер.
– И не говори! – воскликнул Билл, из-за чего все шаблоны безбожно разорвались. Билл эмоционально вскрикнул! Стефан от сегодняшнего дня будет отходить долго. С утра признания, вечером – такие сцены! Это уже слишком. – Если не дорогой съём дома, я бы с ней ни за что не жил. А так хоть вдвое меньше платить…
– Кошмар, просто кошмар… ну ты держишь, дружище, – не переставал причитать Ален.
– Вы у меня сейчас дошутитесь, и один будет спать с фингалом, а другой – на крыльце дома, за который ему трудно платить одну, – гаркнула Эмбер, и парни вытянулись по струнке. – Пойдем давай. Мы тут уже сильно задержались. Стефана небось совсем притесняем, он бедный сбежал от нас.
У Стефана сердце взволнованно заколотилось в груди при упоминании его имени.
– Стефан обычно… – начал Ален, но Эмбер его перебила громким возгласом:
– Стефан!
Тот заходить в гостиную не собирался. Он сидел за столом и не показался даже после повторного зова. Стефан помнил сказанные Эмбер в сердцах слова о том, что ей наплевать на него, так зачем она зовет? Определенно для очередной проверки. Стефан не подопытный кролик и не побежит, бросаясь в ноги.
Но коль не пошел он, то пришли к нему.
Эмбер постучала об косяк и прошла в кухню.
– Оглох что ли? А, Стеф?
– Я не глухой и слышал тебя, – вторил он самому себе. – Я Стефан, и будь добра меня так называть.
– А что такое, не нравится? «Стеф» – слишком личное? – девушка отодвинула стул рядом со Стефаном и присела, но парень наоборот поднялся, задвинул стул и встал у окна спиной к Эмбер. – Что ты бегаешь, как ребенок?
«Я бегаю всегда», – мысленно ответил Стефан, но промолчал. Он чувствовал, как ему становится душно. Хрупкая девушка, которая ниже него почти на голову, загоняет его в угол.
«Но тут точно не может быть мало места
Тьма нескончаемая, но чую то, что мне тесно
Что—то не так, кроме оков
Я ощущаю трепет от принадлежащих к миру нашему богов»[2]
***
Стефан хотел, чтобы Эмбер поскорее покинула их с Аленом дом. Чтобы в этом жилище наступила тишина, и люди не сновали то там, то здесь. Ален точно не будет трогать Стефана, а если и будет, то он мог бы ответить.
А вот Эмбер ему не по зубам.
«В пятки уходит дух, зато уж какой видок тут
И звёзды горят,
А между ними липкий ужас, да такой, что предпочтительнее ад
Или свеситься на Голгофе
И Хайдеггеру не светит никакой великой полночи, лишь ужас философии
Не пустота и не небытие
Это родное всё узнал бы,
А шепчет что-то другое мне» [2]
С первого столкновения было ясно: девушка непростая. И раз за разом она укалывала своей инаковостью. То преподносила на блюде неприглядную правду, то открыто выражала антипатию к Стефану. Это его обижало, да. А ведь Стефан поступал
