стариком! Я мужчина в самом расцвете сил!
– Но ты мне в отцы годишься, уж извини. А я отца стариком называл.
Забавно, что Стефан годится Джобу в прадеда в седьмом колене. Ещё забавнее только то, что Стефан уже не помнит, как обращался к отцу.
Джоб поджал губы, но не разгневанно, а понимающе. Он кивнул, принимая крупинку истории прошлого, которую только что ему вверил Стефан. Для него это было ценно.
Стефан вздохнул. За кого Ален его принимает? За немощного и несчастного? Что ж взять с самого Алена, ошеломленного видом окровавленных бинтов?
Стефан давно привык к боли. Он жил с проклятием почти пятьсот лет, и повидал он за жизнь больше, чем работники и посетители кафе вместе взятые. К сожалению, Стефан так и не обрел нечувствительность. Но ему известно, как обращаться с собой во время «выхода» ненависти наружу. Он специально работал на месте официанта, чтобы не квасить руки в воде и моющих средствах на месте того же посудомойщика и не выдавливать из себя улыбку, разговаривая с посетителями у кассы по поводу заказа.
Недалёкому Джобу достаточно отмазки в виде боли в суставах. Тот ржал с «шутки», что руки Стефана так реагировали на луну, и как обычно не лез с расспросами.
Стефан ушёл переодеваться в форму – надевать белую рубашку и фартук. Выходя из служебки, он столкнулся с возвращающимся Аленом, которому Джоб растолковывал суть работы и обязанности. Значит, всё-таки принял. Жаль только, что плюшек за соблюдение правил акций не будет.
Так Стефану казалось.
Существовал часовой обеденный перерыв, когда кафе полностью закрывалось. Это был удивительный шаг со стороны работодателя в США, поскольку с обеспечением сотрудников обеденным перерывом довольно туго. Большая часть команды собиралась вместе трапезничать в специально отведенном для этого помещении, но Стефан никогда с ними не ел. Он уходил в ближайший продуктовый – неважно, что сам работал в общепите.
Самая главная причина его отсутствия на обеде заключалась в нежелании общаться с коллегами.
Многие из сотрудников для Стефана были не больше, чем белый шум. Они сновали на фоне, а Стефан даже не трудился их запомнить. Тем более, что их много, а Стефан один.
Сегодня на смене четыре официанта, включая Стефана. Двое из низ – иммигранты, с трудом разговаривающие на английском и больше держащиеся друг с другом. Третий их друг работал посудомойщиком. Четвертая официантка – девушка, которая устроилась пару месяцев назад.
На кассе стоял Билл – пассивный, но умелый парень. Он пришёл сюда работать вместе с девушкой-официанткой. О таком бы в школьные времена отзывались: «Умный, но ленивый», «Талант пропадает зря». Удивительно, что он вообще стоит на кассе – вероятно, собирает в кучу разрозненные коммуникативные навыки, чтобы вечером уползать с работы без сил. Его бы в посудомойщики, например. Ну, теперь к нему присоединился Ален.
Повара было три – Боб, Якоб, Питер, и все они – мужики старше тридцати пяти. Неотёсанные, грубоватые, хоть и вкусно готовящие. Все трое подчинялись
