несколько фигур, укутанных в длинные черные шерстяные накидки с надвинутыми на брови овечьими папахами. Каждый был вооружен ружьем, а у вышедшего вперед за поясом торчал длинноствольный кремневый пистолет.
– Это абреки! – воскликнул Багратов.
Несмотря на заполнивший сердце испуг, я постарался выглядеть спокойным и сказал, что следует бы узнать, что им надо.
Багратов выскочил из тарантаса, но его остановили окриком. Затем их, по всей видимости, главарь на русском языке сказал, что они должны забрать наш груз и деньги, потому что они нужны бедным людям ущелья.
То, что я услышал объяснения, в каких целях реквизировался наш груз, поразило. Абрек держался осанисто, и взгляд его был таков, что мне пришлось осознать невозможность отказа.
Рабочие, фигуры которых остались позади, как будто мгновенно слились с горным туманом, никто из них не показывался. Стоящий немного поодаль от главаря абрек наставил на тарантас ружье, и это всерьез обеспокоило меня. Нужно было в спешном порядке что-то предпринять! Возница соскочил и встал рядом с лошадьми, придерживая их за узду.
Я вышел из тарантаса и с поднятыми руками, с нескрываемой дрожью в голосе предложил им забрать все, что у нас было.
– Уважаемые, берите все, но денег у меня совсем немного, это только на дорогу! – показал я наклоном головы на внутренний карман.
Один из абреков подбежал к Багратову и забрал у него пистолет и саблю.
– Кто такой?.. Опусти руки, – обратился ко мне главарь.
– Я всего лишь скромный чиновник из столицы. Прибыл по поручениям, с бумагами, – отрапортовал я и добавил, – уважаемые, не знаю, кто вы, но я не желаю вам зла… Прошу, не забирайте лошадей. Нам надо ехать…
Он покачал головой и нацелил на мня свой острый взгляд.
– Я вижу, ты не из наших притеснителей… Ты гость и должен узнать закон гор… Гость у нас – это посланник Бога… Мы не бандиты и не трогаем гостя! Мое имя – Карум!
Он говорил с таким ярким акцентом, что это придавало особый колорит нашим переговорам. Еще в этом человеке чувствовалась огромная гордость.
– А что, у тебя в столице не знают, что тут обижают наш бедный народ? Твой друг, вот этот солдат, – Карум указал на Багратова, – ходит с притеснителями нашими. Они не знают, что такое справедливость…
Друг мой стоял, исподлобья взирал на происходящее, но не двигался, понимая свою беспомощность в такой ситуации.
– Я прошу вас, друзья, оставьте его, он не виноват, он только исполняет свой долг, он просто офицер, – оправдывался я за Багратова.
– Перестань! – прервал меня Карум. Остальные абреки насторожились.
– Я… Я хочу предложить… У нас с собой есть прекрасное
