себя свободно, потому что расселся, широко расставив ноги… и мне показалось, что их не две, а четыре. Две лишние ноги, расположенные внутри основных, были чрезмерно тонкими, похожими на палки. Суставы, торчащие плоскими окружностями, соединяли их и словно бы вынуждали двигаться, и пока он плотно сидел, расставив внешние ноги, эти внутренние непрестанно шевелились и покачивались.
Я поневоле отвел взгляд, чем нимало не смутил его.
– Давно приехал? – осведомился Джейден.
– Сегодня днем, – ответил я.
– Еда осталась?
– Не знаю… Поищите на кухне. Приходила мисс Радклиф, она наверняка приготовила больше, чем подавала вечером на стол.
Разговор велся о совершенно обыденных вещах, но вместе с тем я отдавал себе отчет в том, что нахожусь в некоем странном мире: до конца я так и не понял, было ли это видение или же все происходило на самом деле.
– Ясно, – произнес Джейден, однако не сдвинулся с места. – Тебе же сообщили твои обязанности?
– О чем вы? – Теперь я сидел на кровати, закутавшись в одеяло. После бессонной ночи, наполненной необъяснимыми страхами, меня трясло от холода, но на Джейдена это, кажется, не производило ни малейшего впечатления. Во всяком случае, он даже не поинтересовался моим самочувствием.
– Я о твоих обязанностях, – немного раздраженным тоном повторил Джейден. – Ты должен меня кормить. – Он отвел глаза и уставился в окно, где ровным счетом ничего не было видно, а затем внезапным рывком повернулся ко мне и прошипел: – Не вздумай продавать этот дом и сбегать в какой-то другой город, слышишь? Не рассчитывай скрыться – я чую кровь, которая принадлежит нашему семейству, я чую ее издалека!
– О чем вы говорите, дядя? – не выдержал я. – По какому праву вы вообще намерены распоряжаться моим будущим? Вашего имени нет в завещании деда – полагаю, кстати, что нет его ни в одном из официальных документов этого города. Следовательно, ваша жизнь, если она в какой-то мере зависит от моих решений, связана исключительно с моей доброй волей. Так постарайтесь же по крайней мере добиться моего расположения, а не…
Он завизжал. Я так и не понял, смех это был или вопль ярости: подобных звуков я раньше никогда не слышал. Пронзительный, бесконечно тонкий вопль проникал через уши в самую глубину моего мозга и словно выжигал там какие-то непостижимые знаки. Мое тело содрогалось, как будто пыталось дать некий бессловесный ответ на эти призывы. Затем все стихло, и на миг меня охватил ужас при мысли о том, что я оглох.
– Твоя мать, – прошипел голос у меня в ушах. Джейден по-прежнему сидел в кресле в некотором отдалении от меня, однако теперь я слышал его голос как будто внутри себя – словно это были не звучащие со стороны фразы, а мои собственные личные мысли. – Твоя мать, Ар-тур Фи-липс Эт-вуд… – Мое имя прозвучало по слогам,
