мы и выжили. Кстати, как тебя зовут?
Мальчик ответил не сразу, осмысливая сказанное охотником. Погибли все, кого он знал. Полегли лучшие из подданных священной инквизиции. Все тридцать пять человек.
– Хилэрайо, господин, – осипшим голосом наконец-то отозвался ребёнок.
– А полное имя?
– Я безродный, господин. Мою мать обвинили в колдовстве, и она умерла вскорости после моего рождения, не выдержав пыток. – Горацио нахмурился, отчего внутри мальчика всё сжалось от страха, но он всё равно продолжил свой рассказ: – Меня же, ребёнка ведьмы, рождённого от семени дьявола, отдали в послушники… И меня растили как человека… Учитель Иусеф был со мной добр…
Мальчик стянул перемазанный в пыли и крови каль, и все увидели его коротко стриженные волосы. Совершенно белые, за исключением чёрного пятна.
– Поседел… – растерянно присвистнул немец.
Но ребёнок помотал головой:
– Я таким родился. За это маму и обвинили в колдовстве. Есть ещё много чего странного в моей жизни, но я для вас не опасен. Честно. Даже епископ подтвердит, что церковь меня помиловала. – Тут Хиль спохватился: – Нам надо срочно сообщить епископу Хуану Пардо о том, что произошло! Нельзя терять ни минуты!
– Тише, малец, – хмыкнул Аден, поправляя бинты на своей руке. – Сейчас нужно немного передохнуть, и отправимся в соседнюю деревушку. Тебя надо врачу показать, а то ты хромать до конца жизни будешь. Ты же хотел охотником быть, а нам калеки не нужны.
Хиль застонал, хватаясь за голову, и расплакался от бессилия и тяжести, которая на него навалилась. Без помощи этих людей он не доберётся до Толедо, но они, похоже, вовсе не спешили ему помочь.
– Эй, ну хватит уже нюни распускать. Ты ж мужчина! Сам с королём демонов управился, – пробасил Ролф и одобрительно хлопнул мальчонку по плечу. – Никуда твой епископ не денется. И ругать тебя за то, что ты сию минуту не доложил, никто не будет. Уж поверь. Им придётся сначала разгрести это, – он указал себе за спину, в сторону стен мёртвого города, над которым поднимался чёрный дым и кружили вороны. – Годков-то тебе сколько, ведьмин сын?
Хиль всхлипнул и утёр слёзы рукавом:
– Одиннадцать…
– Ого! Да ты у нас и вправду бравый рыцарь, – рассмеялся Аден, поднимаясь с земли и уходя в сторону, где паслись четыре лошади. Животные спокойно щипали свежую траву и отмахивались хвостами от надоедливых насекомых. – Поедешь на лошади Карлоса. Она ему всё равно больше не нужна. Верхом ездить умеешь?
Ребёнок кивнул. Ему помогли сесть в седло, предварительно дав пожевать какую-то траву, которая снимала боль, но предупредили, что придётся стараться не уснуть и не всё, что он увидит в ближайшие часы, будет правдой, а как доберутся до лекаря, так пусть хоть с нимфами в лес сбегает.
По обе стороны его страховали Аден и Ролф. Горацио неожиданно ловко запрыгнул на свою лошадь, несмотря на сломанные
