Утром она почувствовала странную, тянущую боль в пояснице., она почти сразу прошла. Заснуть не получалось и не хотелось. В обед еще раз, боль острее и жестче. Все это время она не могла отвязаться от чувства, что малыша не будет. Вокруг ходили глубоко беременные девушки, в предвкушении долгожданных малышек, и она как бельмо на глазу со своей болезнью внутри, ходила среди них и, казалось, коптила черным дымом воздух вокруг. Все девушки понимали, что ее ждет и относились к ней, как к прокаженной, стараясь не вступать в разговоры, дабы не раскрывать ящик Пандоры в виде «плохих» разговоров, чтобы не навлечь беду на своих золотых и солнечных, будущих малышей. Наде было не приятно такое отношение. Она вспоминала Отца «Суеверия Наденька большой грех. Всегда помогай людям если можешь, не смотри ни на что. Помогай, словом, делом, плечом».
Через несколько часов еще раз накатила боль. Затем еще и еще. Она становилась невыносимой, Надя пыталась найти кого ни будь из работников больницы, попросить помощи, ноги уже с трудом передвигались боль сковывала ее. Она искала врачей в кабинетах приседая от схваток и скулила в рукав больничной пижамы. Наконец все таже санитарка встретила ее в коридоре.
– ну, что началось? – Надя кивнула головой.
– так пошли скорей. – отвела ее в кабинет и уложила на кушетку. Через несколько минут пришли три человека. Они спокойно переговаривались не обращая внимания на то, что Надя перед ними орала как, попавший в капкан зверь, извиваясь и моля о помощи. Все, что ей удалось расслышать – это «подождем еще» «Подождем, да вы совсем уже что ли, давайте делайте уже что ни будь. Я щас подохну тут». Какая-то жирная баба сняла с лица маску и мерзким, и наглым голосом, естественно, высокомерно сказала.
– Девочка рот закрой, а то выкачу тебя в общую палату там и будешь орать». – Верхняя губа презрительно дернулась, и испепеляющий долгий взгляд, призвал Надю не грубить более. Боли усиливались и дошло до того, что она потеряла связь с реальностью, все как в тумане, от слез изображение расплылось, голоса, собственные крики, какие-то люди хороводят вокруг, запах пота и плоти сдавленный воздух, тяжело дышать. После долгих часов мучений облегчение. Надя замолчала и затаила дыхание. Один, два, три, четыре, пять. Нет плача не было. Последняя надежда умерла в Надежде. И она отключилась.
Сон был без снов. Тяжелый, не восстанавливающий, а угнетающий. После такого сна и вставать не получается. Тяжесть в теле не позволяет.
Проснулась измученная и уставшая. Люди, нет она не хотела не видеть их ни слышать, окружающие люди стали ей противны, хотелось только пить, жажда трепала ее изнутри. «Пить, пить», прошептала ссохшимся голосом Надя. Но никто из счастливых, будущих мамочек не оглянулся. Словно тень она встала, прошла до раковины в углу, и пила из открытого крана. Жадно втягивая воду и разбрызгивая капли вокруг, даже волосы намочила.
Зашел врач. Она не знала утро сейчас или вечер. Доктор
