он по-настоящему летел. Парил под облаками сказочной черной птицей, описывая гигантские круги над красавицей-вершиной. Ему было видно все или почти все. Сотни километров гор, ущелий и рек утопали в таежном море зелени. На юге можно было даже рассмотреть граничащий с предгориями край бурятских степей с редкими озерами и различить далекую дорожную полосу, которая пересекала выцветшую равнину тоненькой голубой веной. Сумасшедшая картина. Лысому казалось, что он вот-вот увидит океан с его прибоями, набегающей волной и белыми большими птицами.
Все это пронеслось в голове моментально, возможно, меньше, чем за секунду. Пелена спала. И теперь Лысый смотрел на ту же вершину, на те же камни, а по щекам текли слезы. Почему? Почему так все нелепо получилось на этот раз? Он снова и снова спрашивал свою память. Память снова и снова отвечала ему: «сворачивай на запад, сворачивай!». Ох уж эта память! Ох и память!..
Глава III
– Медведь! Куда с тропы-то рулить? Направо или налево?
– Да налево, налево! Я же говорил….
– А Дуло талдычит, что направо.
– Ты верь ему больше, он тебе еще не то насоветует! Будешь потом выяснять, где мы оказались, у местной фауны.
– Ладно, ладно, Медведь, мы тебе верим. Все время выводишь нас из тупиков, так что давай веди.
Паха был в хорошем настроении. Еще бы! Несмотря на этого осла – Дуло, все идет по плану. Лысый дорогу знает, в кармане куча денег, горный воздух, ягода. Не беда, что солнца нет и дождик накрапывает – так это и хорошо, зато нежарко. Скоро вершина и, вообще, все отлично!
– Ну, все, кажись, россыпи начинаются. Лезем вверх.
Лысый уверенно сошел с тропы.
– Все влево и за мной! Еще несколько часов крутяка и увидим нашу «красавицу».
– Ура Лысому! Ура Медведю! – радость Пахи была безмерна
– Лысый, я с вершины твой рюкзак потащу! – подмигнул расщедрившийся Слон.
Малые тоже заливались хохотом; пыхтели, как маленькие паровозики, но все равно радостно лезли вверх. И только Толик не разделял всеобщего веселья. Он был угрюм, Он был задумчив.
– Ребята, мы делаем серьезную ошибку. Мы идем не туда, совсем не туда. Это же другой хребет, здесь даже люди никогда не ходили.
Но его никто не слушал. Все были просто одержимы слепой жаждой победить природу: взобраться на самый верх и стать выше всего на земле.
– Ээх, – Толику только и оставалось вздыхать. Он подчинился большинству. А большинство лезло вверх, все увеличивая и увеличивая скорость. Слон иногда шутил:
– Если мы немного поднажмем, то сможем потягаться и со звуком. И я думаю, ему придется потесниться на пьедестале почета.
Так они и шли на всех парах до самого вечера, и уже смеркалось, когда подъем начал потихоньку выравниваться. Ребята присели отдохнуть, попить воды, а заодно и чего-нибудь перекусить, собравшись
