палаты. Постучал в дверь с золотой цифрой «три» и, не дожидаясь ответа, заглянул.
Пациентка успела переодеться в шелковый халат и сидела у стола с книжкой – тонкий силуэт на фоне окна.
– Доброе утро! – поздоровался Пашка.
– Доброе утро. – Женщина обернулась, и Пашка забыл на минуту, зачем пришел. – Вы что-то хотели спросить? – Она шагнула к Пашке и протянула ему руку.
«Как королева», – подумал он.
– Хотел ваш тест на переносимость новокаина еще раз посмотреть. – Удивительная пациентка лишила его обычной собранности и деловитости. Он путался в собственных мыслях и нервно теребил край халата.
– Сейчас. – Актриса взяла с тумбочки черную кожаную сумку. – Где-то здесь. Ах, вот он…
– Спасибо. Вы не волнуйтесь, операция несложная. Готовьтесь, вас позовут. – И он выскочил из палаты.
«Готовьтесь, вас позовут! – повторял он, летя по коридору. – Дурак! Такая женщина…»
– Ты почему меня не предупредил? – закричал он, врываясь к Донскому.
Тот поморщился и отхлебнул еще кофе:
– Не предупредил о чем? И что это ты врываешься как угорелый?
– Пациентка, пациентка… Ты знаешь, кто это? – возбужденно заговорил Пашка. – Это же Нина Гордеева. Актриса! Она, она… Таких не бывает!
– Я и сказал – Гордеева, – пожал плечами Донской, и Пашка, раздраженно махнув рукой, выкатился из кабинета.
«Носится, как мартовский заяц. А еще пятнадцать лет женат!» – Андрей поднялся и начал разминать кисти рук. Пора было в операционную.
Инструменты поблескивали в свете ламп. Остро пахло дезинфицирующим раствором. Справа маячил Пашка в темно-зеленом халате – Донской видел над маской глаза, тревожно следившие за его руками. Гордеева лежала на столе: полиэтиленовая шапочка на голове, узкая смуглая спина обнажена. Донской склонился над ней, ассистентка вложила в его руку скальпель. Он провел им по нежной коже с редкими темными родинками.
Женщина дышала ровно и легко. Операция требовала местной анестезии, и Андрей опасался, что актриса окажется истеричной и избалованной, будет дергаться, пугаться и верещать. Но она вела себя на удивление спокойно, перед операцией доверчиво ему улыбнулась.
Донской обработал надрез и стал накладывать косметический шов.
– Ну вот и все, – сказал он.
Гордеева медленно приподнялась, медсестра помогла ей надеть белую больничную сорочку. Пациентка ступила на пол, покачнулась и судорожно ухватилась за край стола. Донской поддержал ее.
– Простите. Голова что-то закружилась. – Она высвободила локоть, сделала несколько шагов и оперлась о стенку. – Ничего… Я справлюсь.
– Не геройствуйте! – Донской шагнул к женщине и осторожно взял ее на руки.
Она оказалась почти невесомой. Ухватилась за его плечо и приникла головой к груди. Андрей поймал неприязненный Пашкин взгляд,
