щи хлебали чуть ли не из общей миски. А у вас всё словно в кино! Тогда-то я и сказал себе, что буду жить так же, чего бы мне это ни стоило.
Сегодня Василий Терентьевич Ильиных, крупный инженер, проработавший много лет на одном из уральских оборонных заводов, на заслуженном отдыхе. Он лауреат Государственной премии, автор нескольких изобретений. И, добавлю, заядлый рыболов, исколесивший вдоль и поперёк не только Урал, но и его окрестности, побывавший едва ли не на всех озёрах и реках этого благословенного края…
С другом детства Васей Ильиных (слева).
Встреча через пятьдесят лет.
Вернёмся, однако, к бабушке. Думаю, узнай соседи о полученном ею стихотворном послании, наверняка сочли бы и её, и того, кто прислал открытку, если не сумасшедшими, то не совсем нормальными точно. Это была весточка от какого-то преданного бабушкиного поклонника времён её далёкой юности, дожившего, как и она, до преклонных лет. Как я понял по ироническим репликам родителей, человек этот каким-то образом сумел разыскать бабушку после многолетних усилий и теперь периодически слал ей стихи, может быть, даже собственного сочинения. Тогда в силу возраста и плохого знания букв я не мог оценить их поэтические достоинства. Подумал только, как красиво выведены строчки, вот бы мне научиться так! Естественно, это относилось лишь к художественному, каллиграфическому исполнению послания.
– Интересно, этот кавалер сам стихи сочинил или переписал у кого-то? – с ехидцей промолвил папа.
Бабушка не опускалась до каких-либо объяснений и загадочно молчала. Потом отправила открытку в сундук, где хранились какие-то пожелтевшие от времени письма, перевязанные голубой ленточкой; совсем уж старые, дореволюционные фотографии, наклеенные на тяжёлые плотные картонки; афиши любительских спектаклей, в которых она участвовала, будучи совсем молоденькой барышней, и много других загадочных вещей, вызывавших у нас, детей, жгучий интерес. Но сундук этот открывался крайне редко, зато когда уж это случалось, мы со всех ног бежали к перебиравшей свои сокровища бабушке и засыпали её вопросами:
– Баб, а что это такое? А это?..
А потом, как часто и необъяснимо случается с вещами, открытка куда-то затерялась вместе с другими посланиями того безвестного автора, бабушкиными бумагами и письмами, хотя некоторые артефакты, представляющие для семьи историческую ценность, у нас хранятся до сих пор. Например, одна из тех самых театральных афиш. Кстати, сам факт бабушкиного участия в любительских постановках, случившихся в какие-то незапамятные времена, тоже резко выделял её из всего нашего поселкового окружения, вознося над всеми на недосягаемую высоту. Правда, скорее всего, подобное ощущение существует лишь в моём сегодняшнем несколько рафинированном воображении…
Итак, бабушка понимающе и чуть снисходительно воспринимала
