на крыльцо, сел на ступеньку и закурил. Некоторое время Андрей видел вспыхивающий огонек сигареты да мятую физиономию, возникающую в темноте. Вот сигаретка трассирующим огоньком отлетела в сторону. Но, сообразив, что сделал оплошность, Подгайцев двинулся вслед за сигареткой и, найдя ее, принялся настойчиво затаптывать. И лишь после этого ушел в дом.
Время тянулось бесконечно долго. Андрей ждал, когда погаснет свет в приемной и Подгайцев уляжется на свой диван. Он видел, как тот налил себе в стакан водки и выпил. Потом из этого же стакана выпил пива. Что-то взял со стола и, сунув в рот, жевал, стоя под лампой с закрытыми глазами и медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Открыв глаза, Подгайцев оглянулся с недоумением, видимо, не понимая, где находится и что с ним. А сообразив, принялся шарить руками по стене, пытаясь найти выключатель. Только по этому Андрей понял, насколько тот пьян, – Подгайцев попросту не видел ничего и лишь ощущал раздражающий свет. Наконец окно погасло.
Андрей не двигался. Он допускал хитрость Подгайцева – вдруг тот вздумает из темной приемной понаблюдать за освещенным двором? Прошло пять минут, десять. Впрочем, может быть, прошла всего минута, но Андрей больше не мог ждать. Он поднялся, прошел в глубь гаража – там была железная дверь, выходящая на пустырь. Покинув свое убежище, прислушался. Все было спокойно. Не колеблясь больше и не медля, перемахнул через забор и бросился бежать к стенам недостроенного завода. Света, наверно, услышала его издали – он неожиданно оказался в ее объятиях.
– Светка? Ты?
– Я уже думала – не придешь. Что у вас там происходит, чего вы всю ночь по двору бродите?
– Тихо… Я пьяный, как последняя сволочь… Но еще кое-что соображаю. Вести мотоцикл не смогу, садись за руль и покажи все, что умеешь.
– Куда?
– В город. Дуй, Светка, в город… Улица Вокзальная. Там покажу. Только это… без перехлестов… Чтоб нас не задержали.
– Пошли. – Света уверенно шагала в полной темноте, видимо, за время ожидания неплохо изучила пустырь. Вскоре Андрей увидел знакомый контур мотоцикла. На дорогу они вывели его вместе и метров двести катили, не включая мотора. – Хватит, – сказала Света. – Садись.
Мотор взревел от одного касания ее ноги, вспыхнула фара, и машина, словно заждавшись, рванула вперед по ночному шоссе. Холодный ветер бил Андрею в лицо, выдувая алкогольные пары.
– Не упадешь? – обернулась Света.
– Авось!
Город уже спал. Только редкие окна сумрачно мерцали голубоватым светом – хозяева смотрели телевизоры.
– Налево, – командовал Андрей. – А сейчас прямо… Прямо… Въезжай вон в те кусты и там жди. Вот так, – удовлетворенно проговорил он, когда холодные, пахнущие пылью листья полоснули его по лицу. Мотоцикл остановился. Во дворе дома не было ни души. – Все, жди, Светка, и молись. Жди и молись, – повторил он. – У тебя в багажнике топорик был… Давай его сюда… И фонарь.
