таблеточки где взял? – как бы невзначай спросила Ольга.
– Люська дала, – без задней мысли ответил Олег.
Ольга резко обернулась к нему, и хорошо, что они уже остановились.
– Дай сюда, – тихо сказала Оля, – ты давно их пьешь?
– Месяца два, – Олег легко повиновался и отдал баночку.
Мало ли, может, тоже голова болит.
– Олег, ты только не волнуйся, – предупредила его Ольга, взяв баночку ноготками сверху и снизу, чтобы пальчиков не оставить, и положила в сумочку, зная, что ему это вредно, и рассказала то, что поведал ей Борис.
– Оль, у тебя есть знакомый нотариус? – спокойно спросил Олег, после ее рассказа. – Надо написать завещание, не хочу, чтобы ей все досталось. Я ведь понимаю, что нахожусь между жизнью и смертью. Надо еще к Петровичу наведаться. А потом и разводиться буду.
– Олег…
– Не дрейфь, Маруся, выплывем, – он усмехнулся, – сделаем операцию и будем жить дальше… ладно, я пошел, – сказал Олег и чмокнул Олю. – Вечером едем к маме!
К маме так к маме. Ничего против она не имела. Даже наоборот, ей было интересно с ней пообщаться.
А Олег просто чувствовал ее напряжение и понимал, что в таком состоянии при ее-то работе ей будет тяжело. И устанет больше чем обычно, и приедет выжатая как лимон, а все из-за него. Но он не хотел стать причиной ее плохого настроения и усталости, поэтому умело перевел ее мысли в другое русло. Ведь она удивилась такому приглашению и заинтересовалась им.
И он был прав. Она успокоилась и даже невозмутимо преодолела затор на дороге. Купила близнецам футболки, а Соне очередного интерактивного пупса. Уже возле театра ее мысли каким-то образом вернулись к вчерашнему вечеру, и еще чистое лицо залил смущенный румянец. В таком виде она и вошла в гримерную.
– Ой, Ленка! – воскликнула гримерша Любка, – глаза горят!
– Тоже скажешь! – еще больше смутилась Ольга.
– И скажу!
– Ты лучше скрой все это великолепие, – попросила Оля, – в нашем фильме сегодня ничего подобного не намечается.
– А глаза тоже скрыть? – насмешливо спросила Люба.
– С глазами как-нибудь сама справлюсь, – ответила актриса и села в кресло перед зеркалом.
– Да, Сашка видно сегодня на славу постарался!
– Что ты несешь? Не знаешь, а мелешь!
– Да что ты, Лелечка! От чего ж еще у женщины могут так сиять глаза? – не унималась Любка, накладывая грим. – Знамо дело – от ласки мужской! Только сколько лет я с тобой работаю, а такого не припомню!
«Ты меня до смерти Виктора не видела!» – вздохнула про себя Ольга, но тут же отметила, что воспоминание о смерти мужа не отравило настроение.
– Колись, родная! Другого нашла? – догадалась Люба.
– Ишь какая прозорливая выискалась, – рассмеялась Оля, – а коли и нашла, тебе-то что?
Любка хоть и городская была, но порой разговаривала как деревенщина, и Ольга в общении с ней машинально начинала говорить так же. В каком-то фильме
